Эйва. Дочь северного ветра. Юлия Арниева

заботливо вытирая мою руку, – его будут судить. Он напал на жену вождя, нарушая мой приказ.

      – Я убила кого-то из его близких?

      – Балох его брат, – глухим голосом ответил муж, заматывая рану.

      – Значит, он в своём праве, – хмыкнула, заторможено думая, как долго я продержусь в клане Кархайг.

      – Соединив нашу кровь, ты стала Кархайг, за тобой нет долгов, – рвано рыкнул вождь, стащив с кровати одеяло, укутал меня в нём, подхватил на руки, проговорил, – тебе нельзя здесь оставаться! Людям надо время, чтобы привыкнуть, я не хочу убивать всех, кто желает тебе смерти.

      – Ты считаешь это возможно? – горько усмехнулась, пряча лицо за одеяло от ветра, который голодным зверем тотчас набросился на нас, стоило покинуть избушку ведуньи. Агнар ничего не ответил или я не услышала, укачиваемая на руках мужа, согретая тёплом его тела, я отключилась.

      Глава 7

      Открыв глаза, я некоторое время с недоумением смотрела в потолок, который вдруг стал таким недосягаемым. На яркий свет, из-за которого приходилось щуриться, на непривычное тепло и запах – пряный, с лёгкой горчинкой, которым здесь всё было окутано. Странно знакомый… и тотчас воспоминания прошедшей ночи обрушились на меня лавиной, заставляя сердце болезненного жаться. Ночь, нападение, Агнар… что теперь будет?

      Рывком села в кровати, обеспокоенно осмотрелась. В комнате я была одна и это несказанно радовало, но заметив скомканную простынь и примятую подушку на соседней половине огромной кровати, я невольно нахмурилась. Значит, это покои Агнара и этой ночью он спал рядом со мной. Как отнестись к этому, я не понимала и, стараясь больше не думать о муже, решила осмотреться.

      Покои были большими, а в сравнении с избушкой ведуньи просто огромные. Каменные стены не казались мрачными, их тёплый оттенок придавал комнате уют. Пара гобеленов с изображёнными на них кровавой охотой, арбалет и несколько мечей украшали стены. Лампы на стенах, на столе, на небольшом шкафу сейчас были погашены. Шторы винного цвета были одёрнуты и из широкого окна лился яркий свет, озаряя покои. Рядом разместили массивный стол из тёмно-красного дерева и кресло, обитое той же тканью, что и шторы. У огромной кровати стоял сундук, далее ширма и очаг с ещё пылающим в нём огнём, возле него установили большую деревянную не то бочку, не то ванну. Сейчас ощущение, будто я попала в прошлое только лишь усилилось. В избушке ведунье всё казалось, более логичным и привычным, всё же на просторах нашей страны в деревнях ещё достаточно таких вот домиков. А здесь в этой комнате с очагом, занимавшим половину стены и деревянной бадьёй, я в очередной раз осознала, что всё, что сейчас со мной происходит не сон и всё настоящее.

      – Слишком настоящее, – пробормотала, взглянув на новую повязку, намотанную чуть ниже локтя. Серая тонкая полоса ткани с просочившейся кровью напомнила мне, как аккуратно и заботливо касались моей руки, пальцы мужа. С какой осторожностью он кутал меня в шерстяное одеяло, тщательно пряча мои застывшие ноги, с какой бережливостью он поднял