Вы называете это автобусом?. Марина Антоновна Тишанская

скорее, мы тут юность вспоминаем, – предложил Марсик.

      – Помнишь, как в школе праздничные вечеринки проходили? – спросил Марик. Видно, он уже подвыпил и забыл, что является успешным адвокатом.

      – Ну так… – промямлила я, – что там вспоминать?

      – Ты что, – крикнула Лерка, – не помнишь, как физик пел на всех вечерах? У него в репертуаре две песни – «Ярче ты любой звезды» и «Нас с тобой ждет дальняя планета».

      – Нас с тобой ждет дальняя планета,

      В космолете будем ты и я,

      Полетим вдвоем быстрее света,

      Чтоб услышать трели соловья, – замурлыкал Марсель.

      – Жуткая глупость, – поморщился Толстоухов.

      – Я помню, что Протасов у него в любимчиках ходил. Он мечтал, чтобы ты, Сеня, поступил на физфак и занимался наукой, – вспомнила я.

      – Да, не оправдал я его надежд, – улыбнулся Сеня, – пошел в бизнес.

      – Сенечка, а какой у тебя бизнес? – нежно спросила я.

      – Я, Пятакова, владею сетью стоматологических клиник. Если у тебя проблемы с зубами, прошу пожаловать, – ответил Протасов.

      – Во-первых, Корсарова, а во-вторых, с зубами у меня все нормально, – холодно заметила я.

      – Юрка, – продолжал Марик, – помнишь, как мы по пол кванзата сдавали на ремонт, а ты забыл принести. Физик же у всех, кто не сдал деньги, забирал портфели и запирал их в лабораторке. А ты пришел без портфеля и говоришь: «Портфель я забыл. Пиджак снимать?»

      Толстоухов смущенно заулыбался.

      – А еще физик говорил, что любит, когда девушки дарят ему фиалки, – вспомнил Гольдман.

      – А директрису помните? – спросила Лерка, – как она на входе ловила всех, кто пришел без сменной обуви. Смотрела только на ноги. А тут математик приходит. Она его схватила за рукав и орет: «Где сменка?»

      Все дружно расхохотались.

      Толстоухов с улыбкой смотрел на Новицкую, и Гольдману это явно не нравилось.

      – А помните нашу первую после школы встречу? – спросил Жорик, – все тогда напились, закуски почти не было. И Юрка заснул стоя, положив голову на орущую магнитолу.

      Лерка смутилась и дернула Гольдмана за рукав. Но Толстоухов вовсе не обиделся на это воспоминание и хохотал вместе со всеми.

      Так за разговорами прошел ужин. Хорошо, что собрались только успешные ребята, за исключением Новицкой, которая работала в каком-то захудалом издательстве. Еще непонятно, где работал Рыбаков, но он все больше молчал и про себя ничего не рассказывал.

      – Венечка, – спросила я его, – а ты кем работаешь?

      – Я чиновник в государственной конторе, – непонятно сказал он.

      Про Толстоухова я знала, что он – неплохой хирург. Правда, вряд ли зарабатывает большие деньги. Остальные: Марик – адвокат, Марсик – художник, Сеня – бизнесмен, Гольдман – банкир, Кочетков – писатель.

      Последний, кстати, привязался к моему мужу. Где-то он прослышал, что Вовка выкупил киностудию и снимает художественные фильмы. А у Олега, как он сам сказал,