Отблеск. Даниил Лузянин

построек. С возвышенности, на которой располагался участок, открывался удивительный глазу вид на долину и широкую реку, начинавшуюся где-то в кроне соседских слив и уходящую в зелёную даль.

      Особняк не особо ухожен, некоторые стекла треснули, доски поотлетали, краска выцвела и обшарпалась, крыша покосилась.

      С утра сильно парило, после полудня должна была начаться гроза. Степан Николаевич сидел на скамейке в тени вишни, и вот уже краски померкли, потянул ветерок, а с юга выплыла огромная фиолетовая туча, охватившая полнеба. «Как будто окружать собирается, – подумал Степан Николаевич. – Ох, какой бой сейчас будет с бурей. Ну ничего, выстоим».

      Грозовой фронт стремительно приближался, ветер крепчал, потянуло сыростью. Степан Николаевич поспешил в дом – на костылях не побежишь. Да и набегался в сорок втором.

      Скрипучая дверь с мутными стеклянными вставками легко открылась – рассохлась. Войдя в полутемную прихожую, Степан Николаевич захлопнул дверь, щелкнул засовом, зажег свет. Замка он не имел, чтобы с ним не возились, если помрет. За окном совсем стемнело. От ветра распахнулась форточка.

      – Ну, ну, – прикрикнул на нее Степан Николаевич, – брешь даешь? Сейчас помощь прибудет.

      Он доковылял до окна и с силой захлопнул сопротивляющуюся раму. Редкие седые волосы на голове слегка растрепались, но Степан Николаевич не почувствовал этого. Он, не гася в коридоре свет, прошел в комнату. В этой дырявой, разваливавшейся коробке Степан Николаевич и проводил последние 73 года своей жизни. В одиночестве. На комоде, рядом со старым телевизором, среди прочих фотографий, а их было немного, стоял портрет родителей. Галина Сергеевна и Николай Борисович Септелинские серьезно глядели с почти выцветшего фото. Мать умерла в 1942-м от истощения. Отец – спустя четыре месяца – от ранения в голову. Степан Николаевич узнал об этом лишь в 1944-м, в госпиталь пришло письмо.

      Сам Степан Септелинский повоевал немного. В 1942-м году разведывательный батальон, в составе которого он воевал, столкнулся с фрицами. Несколькими отделениями прочесывали лес. Тогда Степану Николаевичу и перебило ноги.

***

      По лесу шли цепочкой, в метре друг от друга. Внезапно полоснуло автоматной очередью, несколько товарищей упали, но Степан успел прижаться к земле, залечь в редком кустарнике. Противник занял выжидательную позицию. Все немецкие солдаты, а их было семеро, попрятались.

      Короткие очереди мешали сосредоточиться. Решили обходить немцев слева, с тыла. Степан прополз метров пять, когда немцы, заметившие движение, перешли на шквальный огонь.