Жёлтый вождь. Майн Рид

на месте, избранном для лагеря, его лошадь сразу уводит другой человек, а сам вождь, сбросив великолепный плащ их шкуры белого волка, расстилает его на траве и ложится на него. Достав из расшитой сумки трубку и закурив, он задумывается, словно ему не нужно заниматься лагерем; все остальные не мешают ему.

      Только один из индейцев, после того как был готов ужин, приносит ему еду и помогает устроиться на ночь.

      Вождь ни слова не говорит ему, а остальным дает лишь несколько указаний. Нужно расставить часовых, и они должны ждать появления ночью разведчика.

      После этого вождь ложится, набивает трубку свежим табаком из кисета и какое-то время курит и смотрит на луну. Ее свет, великолепный в чистой атмосфере нагорных прерий, освещает отличную фигуру, сильную и крепкую.

      Что касается лица, то о нем даже в ярком лунном свете ничего сказать нельзя. В зеленых полосках на фоне охры, с необычными рисунками на лбу и щеках, оно больше похоже на раскрашенный герб, чем на лицо человека. Но округлые черты этого лица говорят, что оно принадлежит молодому человеку; если бы не эта искажающая окраска, лицо могло бы даже показаться привлекательным.

      Тем не менее в глазах, блестящих в лунном свете, есть что-то, говорящее о расположении ко злу. Никакое количество воды не смоет с этого лица выражение, одновременно зловещее и печальное.

      Кажется странным, что такой молодой человек – ему как будто не больше двадцати пяти лет – смог приобрети такой контроль над воинами. Они все молоды, но только он выделяется среди них. Он либо сын знаменитого и уважаемого вождя, либо воин, совершивший необыкновенные подвиги.

      Отряд, которым он командует, может принадлежать только к одному из больших племен прерий; это группа молодых безрассудных воинов, каких часто можно встретить на равнинах; они гроза трапперов и торговцев.

      В этом молодом вожде, в его поведении и выражении лица есть что-то выделяющее его из товарищей, что-то такое, что заставляет их ему подчиняться.

      Пока они пируют у костра, он спокойно курит; после того как все ложатся спать, он по-прежнему лежит на шкуре и курит!

      Они разбили лагерь в замечательном, романтически прекрасном месте. Небольшое ущелье или расселина с плоским дном примерно в шесть акров, поросшим травой из рода грама.[6] С трех сторон эта площадка окружена крутыми утесами, вырастающими прямо из равнины, и рассечена крошечным ручейком, вода которого падает сверху с высоты в двадцать футов. С открытой стороны открывается вид на восток на прерии, которые тянутся до самого ручья Бижу Крик. Луна освещает мягкую траву; лошади индейцев стоят группами и пасутся на этой траве; сами индейцы спят на своих плащах, ручеек блестит, как змея, и неслышно вьется мимо них; вверху сверкает водопад; вокруг возвышаются мрачные утесы – такова картина жизни в Скалистых горах, возможно, необычная для вас, но привычная для тех, кто бывал в этой романтической местности.

      Но эта прекрасная местность не производит никакого впечатления на лежащего на волчьей шкуре молодого вождя. Очевидно, думая о чем-то

6

Грама – так в Нью-Мексико называют траву, составляющую лучшие в мире пастбища; знаменитая бизонья трава не является исключением.