Александр Македонский: Сын сновидения. Пески Амона. Пределы мира. Валерио Массимо Манфреди

Конские копыта поднимали радужную пену на фоне последних лучей огромного огненного шара.

      Евмен прикрыл глаза рукавом и шумно засопел носом. Его голос дрожал:

      – О небесные боги, это они… Это они.

      Еще одна великолепная фигура с длинными золотистыми волосами, в доспехах из красной меди, на бешеном жеребце, под копытами которого тряслась земля, ринулась в кипящую пеной воду и, изменив направление движения, оторвалась от группы.

      Филота крикнул:

      – Эскорт, построиться!

      И двенадцать воинов выровнялись в ряд, подняв голову, выпрямив спину и направив вверх острие копья.

      Евмен не мог сдержать чувств.

      – Александр… – твердил он сквозь слезы. – Александр вернулся.

Глава 36

      Евмен и Каллисфен проводили Александра до самого порога царского кабинета, и Евмен постучал. Услышав голос Филиппа, приглашавший сына войти, он положил руку на плечо друга и в некотором замешательстве сказал:

      – Если твой отец упомянет о письме, которое ты мне якобы написал, не удивляйся. Я позволил себе сделать первый шаг к примирению от твоего имени, иначе ты бы так и блуждал в горах среди снегов.

      Александр недоуменно посмотрел на него, наконец поняв, что же произошло, но сейчас ему не оставалось ничего другого, как только войти.

      Увидев перед собой отца, Александр заметил, как тот постарел. Хотя прошло меньше года, казалось, что морщины, избороздившие лоб, стали еще глубже, а виски раньше времени побелели.

      Александр заговорил первым:

      – Я рад видеть тебя в добром здравии, отец мой.

      – И я тоже, – ответил Филипп. – Ты, кажется, возмужал. Хорошо, что ты вернулся. С твоими друзьями все в порядке?

      – Да, все в порядке.

      – Сядь.

      Александр повиновался. Царь взял кувшин и два кубка:

      – Немного вина?

      – Да, спасибо.

      Когда Филипп приблизился, Александр инстинктивно встал и, оказавшись лицом к лицу с отцом, увидел, что одного глаза у него нет.

      – Пью за твое здоровье, отец, и за твое предприятие – покорение Азии. Я знаю о великом предсказании Дельфийского бога.

      Филипп кивнул и отхлебнул вина.

      – Как поживает твоя мать?

      – Последний раз, когда мы с ней виделись, с ней было все хорошо.

      – Она приедет на бракосочетание Клеопатры?

      – Надеюсь.

      – Я тоже.

      Они стояли, молча глядя друг на друга, и оба испытывали острое желание отдаться порыву чувств, но испытанное потрясение закалило обоих. Хотя момент ярости остался в прошлом, он тем не менее продолжал мучительным образом жить, и оба знали, что в той ситуации они могли поднять друг на друга руку.

      – Иди поздоровайся с Клеопатрой, – вдруг сказал Филипп, прервав молчание. – Она очень тяжело переживала твое отсутствие.

      Александр поклонился в знак согласия и вышел.

      Евмен и Каллисфен отошли вглубь коридора, ожидая услышать из-за двери взрывы гнева или радости. Неестественная тишина поставила