Все реки петляют. Москва и Московия. Сергей Калашников

Софья – падчерица. Слыхивал, наверно, сказку о Золушке?

      – Нет. Расскажи.

      Пришлось рассказывать.

* * *

      – Ты когда в другой раз придёшь? – спросил Пётр на прощание.

      – До лета не свидимся, – ответила Софи. – Да и летом встретимся, только если ты захочешь на корабле по морю пройти и приедешь в Архангельск. Проведывать тебя станет фрейлина Уокер. Ты её знаешь, это та самая Лиза, которая сердита на тебя.

      – А если я прикажу, чтобы приезжала ты?

      – Бабами бабы командуют, а ты, поскольку мужчина, парнями распоряжайся, – резко высказалась Софи. Признаться, царевич её несколько раздражал. Детскость его была не такая, как во взращённых нашими трудами английских школярах, а чересчур царственная. – Через седмицу или около того мне приказано исполнить волю госпожи моей в месте дальнем и хладном.

      – Какую волю? Где? В Архангельске?

      – Софья Алексеевна не поручала мне рассказывать тебе об этом. Не могу же я самовольничать! Но ты же царь! Можешь сам спросить её об этом письмом. Или лично. Да хоть бы приказать ей сюда явиться и доложить.

      – Эй! Чернил и бумаги! – крикнул в пространство будущий император.

      Вскоре затребованное было доставлено, и юноша собственноручно написал записку:

      Софья! Повелеваю тибе явитца ко мне. Пётр.

      – Дозволь, государь, я перебелю. А то бумага тебе попалась неровная, буквы показывает неправильно.

      – Да, перепиши.

      И через несколько минут:

      – Почему так долго?! А ну, дай прочту!

      Пётр схватил бумагу, не дав чернилам просохнуть.

      Любезная сестрица моя Софьюшка! Мы столь давно не встречались, что я стал беспокоен: здорова ли ты? Не откажи, порадуй брата твоего встревоженного столь долгой неизвестностью, навести меня в селе Преображенском, а то я так занят изучением премудростей военных, что времени приехать к тебе не имею.

      – Хм. – Пётр глянул на меня слегка ошалевшим взглядом. – Неладно выходит. А раньше ещё более неладно было. Коня! – крикнул он снова в пустое пространство.

      – Бюджет посмотришь, когда вернёшься? – ехидно напомнила Софи.

      – Ладно, – вдруг остановил свой порыв наш венценосный собеседник. – Показывай, чего там. И объясняй.

      – Я, ваше величество, государственным делам не обучена, – с ехидством в мыслях отбрила Софи. – Это сестрице твоей батюшка ваш Алексей Михайлович, царство ему небесное, мог что-то растолковывать, а мои родители – простые дворяне.

      Пётр смотрел на Софи злым взглядом и о чём-то напряжённо размышлял. Не привык он, видимо, к тому, чтобы ему перечили. К тому же девка перед ним. Пусть одетая в мужское платье и при шпаге, но с косичкой, перекинутой на грудь через плечо. Дерзкая и самоуверенная.

      – Ладно, ступай, – справился с гневом будущий император.

      – Фрейлины мои Софья и Лиза, – представила нас с Рисовальщицей царевна. – Не пристало самодержице российской не иметь при себе того,