Рассвет в Малом Славгороде. Олеся Гончарова

дорогу стелет Вере

      По ее плечу и мере.

      Месяц светит, снег искрится,

      Сосны вверх торчат как спицы.

      В небо упирают кроны –

      Звезды иглами затронут.

      А за небом ничего -

      Ноль того и ноль сего.

      Глава 2. Два города, которые делят Веру надвое

      Рассказ о пресловутых событиях, случившихся с Верой далее, нельзя начинать ни с чего другого, кроме как с описания Малого Славгорода. Это было богом забытое место, которое одновременно с этим являлось концентратом всего божественного. С одной стороны, здесь всегда происходили вещи, которые нигде, кроме как здесь произойти не могли. С другой, в Малом Славгороде никогда не происходило вообще ничего.

      На карте этого города действительно не было. Он состоял из десяти-двенадцати домов, но сама Вера их никогда не считала. Ее дом и вовсе постоянно менял свои формы и мимикрировал под окружающее пространство, поэтому с точностью сказать, что в Малом Славгороде расположено энное количество домов, было невозможно. То же самое касалось и его жителей. Единственный, кого Вера знала в лицо – издалека и расплывчато – был сосед напротив, столетний старик, сидевший в тени возле дома с самого начала весны до поздней осени. На это время он как будто врастал в скамью, как его дом – в землю. То была ветхая, покосившаяся с одной стороны хижина, окна которой местами касались кустов багульника. Старик все время неподвижно смотрел куда-то за горизонт. Вера останавливалась на дороге, щурилась в попытках поймать его взгляд, но ей этого так и не удалось сделать.

      Остальных жителей Малого Славгорода Вера даже не видела, либо видела мимолетом. То, что они существовали, она определяла, скорее, по внешним признакам. Зимой жизнь выдавали свет в окнах и дым, валивший из труб. Весной – порядок или беспорядок на огородах. Летом зацветали ухоженные изгороди, а осенью жители Малого Славгорода забывали в садах ножницы, которыми стригли перед зимовкой кустарники. У кого-то была собака – иногда она натужно ныла на звезды. Пару раз Вера видела, как кто-то приставлял к дому лестницу, чтобы починить крышу, мельком – чьи-то спины, но не более того.

      Малому Славгороду в целом не были присущи атрибуты, которые позволили бы назвать его городом, – ни кладбища, ни главной площади, ни лавок, ни больницы или префектуры. Бывало, что Вера выходила на улицу и вокруг не оказывалось ни одного дома, кроме ее собственного. Улица уже была не улицей, а дорогой, которая вела из ниоткуда и в никуда, и ее дом стоял уже не на отшибе, потому что точки отсчета для измерения его отдаления тоже не наблюдалось.

      Главной отличительной чертой Малого Славгорода была даже не зыбкость пространства, а отсутствие времени как такового. То, что принято называть ходом истории к этому месту было абсолютно не применимо, потому что время тут никуда ни шло. Малый Славгород, также как и его жители, не рождался, не умирал, не рос и не уменьшался. Он просто был. Тем не менее, Вера знала, что она живет в