Земля – павильон ожиданий. Лариса Кольцова

свой девичий давний сон? Чтобы отомстить неверному мужу? Чтобы дать себе иллюзию возврата юности? Как ни была она молода по биологическим параметрам, и как ни съехал он сам со своих катушек, юность-то, их общая, легковесно-стрекозиная, давно сгинула, осталась всё равно что на другой планете, одинаково недостижимой ни для неё, ни для него, в какой бы сверхмощный звездолёт они ни загрузились.

      Вика положила холёные и добела отмытые ручки врача на его плечи, – Какой же ты могучий, Рудик… какой же бесподобный… как был, так и остался. Только лучше. Умный же, глазами насквозь всю меня видишь…

      – Эх ты, заячья капустка, – произнёс он, – сахарный ты горошек…

      – Почему же заячья? – Вика как бы обиженно надула и без того пухлые губы. Играла старушка, пусть и наделённая обликом вчерашней школьницы в этом своём платьице в горошек, не иначе приобретённом в детской секции одежды. Брошенная чужая жена, решившая стать невестой, забытая подружка его же забытых давно подружек. Никакой дистанции между ними не существовало, как и бывает в тех странных снах, когда человек вдруг сближается нежно и неистово с теми, к кому ничего не питает в реальности и кого в голове сроду не держал ни единой своей мыслью.

      И если ему оно было простительно в силу всегда очень сложной адаптации к земным условиям после стольких лет пребывания в других мирах, вполне объяснимой нестабильности психики, то что творила она? Какой сдвиг психики пустил её, как сорвавшийся лист с прибрежного куста, по течению мутной этой речки. Но лишь затем, чтобы сбросить её в стоячую старицу, в болотце, поросшее кувшинками, целующимися с солнечными зайчиками и завидующими прозрачным стрекозам. Им простор и небесная синь, ей укоренение в унылой тине…

      Он оправдал себя тем, что она стала его первой земной женщиной в его новой земной жизни. Ни Рита, ни Нэя такой вот избранности не удостоились. Несправедливо? По отношению к Рите ничуть. По отношению к инопланетной нимфее… это был нравственный проступок. Один из череды всех прочих как бывших, так и будущих. И чем их больше, тем ничтожнее удельный вес каждого такого проступка в отдельности.

      Уже на другой день он не вспоминал про Вику. И совсем скоро забыл о ней навсегда, предоставив на её усмотрение, стоит ли ей самой обременять себя воспоминанием о прогулке в подмосковной роще, о загорании на берегу мелкой речки, где только дети и купались, заходя в воду по пояс. Наверное, не стоит. Так бы он ей посоветовал, обратись она к нему за таким вот советом. Но Вика не обратилась. Она не знала его контакта, не знала места жительства, места настоящей службы. Не знала ничего. В прошлое же время обращаться было бесполезно. Да она и там такого бы не посмела, случись такое вот странное и не мотивированное ни умом, ни чувством, сближение. Вика отбыла для него в края навсегда забытых снов. А и самые неприличные сны не тревожат ничьей совести.

В ожидании земной судьбы

      Подземелья Паралеи сменили наземные помещения другой планеты, секретного Центра исследований инопланетного разума, где Нэю