Порочные чувства. Юлия Гауф

но теплая, сильная рука удержала меня.

      Замерла, даже дышать прекратила. Неприятная тревога сменилась иным чувством, тоже неуютным, дискомфортным, но, в то же время, странным. Волнующим. Заставляющим внутренне дрожать.

      Марат здесь. Обнимает меня со спины, его ладонь под моей короткой майкой.

      Горячая у него ладонь, как и все его тело. Позади меня словно дракон – чувствую его сильное тело, мерное, но громкое сердцебиение, и… до чего же он обжигающий! Обнимает Марат крепко, ощутимо давит на живот, но мне не больно. Немного стыдно, пожалуй – за свою вечную слабость, которую я ярко продемонстрировала; за свой вид – я ведь даже душ вечером не приняла.

      Страшно. Слабый животный страх от присутствия рядом человека, который намного сильнее меня.

      И этот страх творит со мной что-то странное, мной самой непонятое. Вместо того, чтобы отодвинуться, я развернулась, и сама обняла Марата.

      – Плохо? – хриплым от сна голосом спросил он.

      – Мне лучше. Под утро всегда проходит. Такое только в первый день.

      Я уткнулась носом в ямку на его шее. От Марата пахнет не моим шоколадным гелем для душа, а мылом. И сквозь него пробивается его собственный запах. Вдыхаю его, сердце стучит громче, тревога усиливается, но я не могу остановить себя. И не хочу.

      Дышу им. Прижимаюсь отчаянно, и… как же хочется заплакать! Ничего дурного не произошло, но вот бы можно было обнять кого-то сильного, выплакаться… только это будет странно.

      Нельзя.

      Я и так слишком явно продемонстрировала, до чего слабая. Слабая я, почему-то, именно рядом с Маратом. Другим я и ответить могу, и лицо умею держать, а перед ним теряюсь, тушуюсь. Должно быть, жалкое зрелище.

      – Алика, ты в курсе, что ты спишь как мертвая? – Марат устроился удобнее, и медленно скользнул ладонью под мою майку.

      Опять.

      – Я тихо сплю, да.

      – Вышел из душа, вернулся в спальню, а ты не двигалась, и почти не дышала, – недовольно произнес он, медленно, лениво лаская мою спину пальцами. – И холодная была, еле отогрел.

      – Открою тебе секрет: я зомби, – тихо рассмеялась я. – Весьма экзотичная любовница тебе попалась, скажи?

      – Надо же, ты умеешь шутить, – выдохнул он с усмешкой. – Но это не норма. Ты и правда, как мертвая лежала все то время, пока не проснулась. Вообще не шевелилась.

      Я привыкла спать тихо, так что ничего удивительного. Последние годы у меня так себе были.

      – В детстве бабушка рядом с моей кроватью стулья ставила. Я ворочалась, падала на пол. Бабуля говорила, что неугомоннее меня никого нет. Вернее, не было, – зачем-то поделилась я с Маратом.

      – С трудом верится, что ты была неугомонной, – шепнул Марат.

      – А ты поверь! Я была признанным чемпионом игры в резиночку. Часами могла прыгать, круче всех девчонок была. И в салочки лучше всех играла.

      – И что же случилось потом?

      На этот вопрос я предпочла не отвечать. Что случилось? Повзрослела – вот что.

      Марат замолчал, замолчала и я. Пригрелась, расслабилась. Даже разомлела. С этим мужчиной приятно лежать рядом, пусть и пугает его сила.