Выживший: Зима близко. Андрей Валерьевич Степанов

Десять лет назад все было целым. А в моем детстве и засеянных полей тоже больше было. Все разрушается, но далеко не все воспроизводится обратно.

      – Так к чему ты клонишь? К тому, что где угодно сейчас можно найти остатки Веллента, засыпанного землей? Или что каменные карьеры находятся совсем рядом и нам не нужно далеко ходить?

      – Последнее, – кирпичник принялся смотреть по сторонам. – То, что сейчас – овраг или яма, раньше могло бы разработкой камня. Или даже не разработкой. Размыло ручьем, талой водой по весне унесло землю – и все.

      – Интересно рассказываешь, – подал голос Ахри. – Но только ничего непонятно. Земля же вот она. Копай и копай! – он потыкал носком сапога между корней большого пня.

      – Молодежь, – ухмыльнулся Йон. – Ты-то хоть знаешь, что за чем идет?

      Я попытался припомнить, чему меня наверняка учили если не в строительном колледже, то где-то еще, но память отказалась работать.

      – Грунты же разные бывают, хотя бы это вы должны понимать, – настороженно произнес Йон. – Это мне говорил мой дед, а ему – его дед, хотя уже на то время никого этому не учили. Знания были в семье.

      – Так у тебя вся семья занималась глиной и кирпичом? – восхищенно протянул Ахри.

      Мне вдруг показалось, что паренек малость туповат. Но винить его в чем было бы неправильно – я сам долгое время адски тупил, не понимая толком, что происходит вокруг.

      – Да, последние десять поколений, как я помню.

      – Ух ты…

      – Да, понимаю, что разные, – встрял я. – Есть земля, есть песок, есть глина.

      – Другое дело, – выдохнул Йон. – Только на самом деле все еще чуточку сложнее. Какие-то грунты воду пропускают, какие-то нет. Некоторые, выходя на поверхность, предваряют исключительно единственную комбинацию. Например, суглинки почти всегда рядом с глиной, но глина иногда может выходить и в чистом виде.

      Я слушал, пытаясь представить себе тот или иной слой почвы, но получалось не очень.

      – Да и глина бывает разная. Синяя. Красная. Белая. В зависимости от условий, в которых она образовывалась.

      – Ученый, – с нотками зависти выдал Ахри. Йон же продолжал, ничуть не смущаясь:

      – На глине растительности меньше. Но не на камнях. И в этом сложность поисков. Обнаружив мало растительности, мы скорее найдем глину. Любую, не суть какую. Но не камни. Так что, во-первых, есть разница между одной землей и другой. А чтобы найти камень, и это во-вторых, не всегда нужно копать.

      – Почему это? – любопытствовал Ахри.

      – Потому что камни, по сути своей, они везде есть. Под ногами. Но в одном случае надо прокопать полметра, а в другом – метров двадцать. А то и сорок. Разницу ощущаешь?

      – Да, – закивал охотник. – Лучше найти, где копать полметра.

      – Вот надо найти место, где копать вообще не надо.

      Кирпичник объяснял теорию так четко, что даже мурашки по коже побежали. Как хорошо Конральд знал основы боя, так и Йон разбирался в земле, песке и камнях.

      – Может, пойдем дальше? –