Крысы в сапогах. Песок и кости. Иван Андреевич Ладыгин

немало. Не спрашивай меня о них. Двое младших братьев погибли на улицах столицы, старший сейчас живет там, но я с ним не общаюсь, он думает, что я мертва. На то есть свои причины. – Агера сделала глубокую затяжку и , не выдержав, всё же пустила слезу.

      Лейт, желая утешить наставницу, присел рядом на пол и коснулся подола ее платья. На большее он не решился.

      – Ну так вот… Мама повела меня, да будут Святые лики и к ней улыбчивы, в храмовый квартал столицы… Мы тогда хотели помолиться Фатуму1за здоровье отца и сделать щедрое подношение. Время нам казалось удачным, ведь был праздник Вознесения2, и были хорошие скидки на свечи. Денег тогда уже страшно не хватало, отец работал всё реже и реже, поэтому любые послабления для нашего кошелька воспринимались, как дар божий.

      Агера отстранилась от Лейта и отправилась к окну. Комнату уже заволакивала зеленоватая дымка табака, поэтому наставница решила открыть окна пошире.

      Выглянув на улицу, она тяжело вздохнула и продолжила надтреснутым голосом.

      – Купив свечи, мы с мамой направились прямиком к Девятому лику. Паломников в тот день было много, поэтому очередь была длинной и тянулась крайне долго. Но как только мы оказались перед алтарём, к нам вышел жрец Фатума, он был облачён в пурпурное одеяние и был бледен, как зимняя луна. Словами: «От судьбы не уйдешь» он нас поприветствовал и безучастным взглядом посмотрел на меня. Мама зажгла свечи, я поставила свою перед статуей девятого лика, а жрец по звериному втянул носом запах горящих благовоний. Что он потом сказал, я отчетливо помню до сих пор: «Бедная девочка. Твоя миссия – наставлять. Твой ученик важен. Поделись с ним всем. Отец умрёт через неделю. Крепитесь.»

      – Звучит мрачно… – С сочувствием подал голос Лейт.

      – Всё сбылось. Отец умер ровно через неделю. Спустя долгие годы у меня появился ученик, которого я полюбила, как сына. – Агера смахнув слезу на улицу, любящим взглядом посмотрела на Лейта. – Но это не вся история, мой мальчик. Когда мы с мамой уходили из храма, посреди толпы мы обнаружили жреца Тирениса. Он как раз шёл по направлению к нам, видимо, хотел что-то обсудить с коллегой. Так вот… Жрец этот был толстым и одноглазым – вылитая копия нашего Барри. Увидев меня, он многозначительно кивнул и сказал моей маме, что мне судьбой уготовано купаться в любви. Мне! Смешно, не правда ли? Мой суженный – папа «романтиков», а я заправляю борделем.

      У Лейта похолодело всё внутри. Он никогда бы не подумал, что жрецы обладают таким могуществом. Выходило, что Одноглазый Барри -действительно был фигурой мистической. Теперь юный вор был окончательно убежден в том, что оказался в ловушке. В таких силках, что и не выпутаться так просто.

      – Ах! Как бы я хотела, чтобы ты сейчас собрал вещи и отправился в столицу! Я бы нарушила свое молчание и написала бы брату! Тогда бы он смог тебе помочь устроить новую жизнь! Жизнь, гораздо более подходящую тебе! – Агера подошла к Лейту и обняла его за плечи. От нее пахло духами и яблочным табаком. – Нужно было раньше тебя отправить в большой мир! Дура! Какая же я дура!

      – Всё хорошо,