Созерцатель. Геннадий Васильевич Иевлев

что-то беспокоит? – Мет легонько тряхнул сына.

      Малыш прижался к нему.

      Негромко хмыкнув, Мет вбросил в проём своё поле и разбросил его по сторонам – там чувствовалось большое количество биополей, но все они были спокойны. Одно из биополей показалось Мету знакомым. Он легонько коснулся его – биополе встрепенулось. Однозначно – это была Олига.

      – Малыш! Ты почувствовал маму, – с веселыми нотками в голосе заговорил Мет и ещё раз тряхнул сына. – Так поторопимся же к ней, – он глянулся на психоаналитика. – Останься! Я сам!

      Отвернувшись, он прошёл через дверной проём и руководствуясь полем Олиги, пошёл по коридору. Коридор был пуст, но Мет чувствовал, что, практически, за всеми дверьми были биополя людей.

      «Неужели в тюрьме там много больных заключённых, – всплыли у Мета тревожные мысли. – Неужели у такого количества зоторов проблемы, и с законом, и со здоровьем? Ну и ну!»

      Наконец он дошёл до той двери, за которым было биополе Олиги. Дверь была закрытой. Остановившись перед ней, Мет вошёл внутрь своим полем – Олига была там одна, её биополе было спокойно, будто она спала. Мет покрутил головой, пластинка идентификации была в стене рядом с дверью. Он ткнул в неё своим полем – из неё тут же брызнул сноп искр и заструился серый дымок, но дверь даже не дрогнула. Состроив гримасу досады, Мет прижал руку к двери и толкнул в сторону, дверь скользнула в стену – за образовавшимся проёмом никого не было.

      Из коридора Мету была видна лишь часть комнаты – Олиги в этой её части видно не было. Мет шагнул в дверной проём и заглянул внутрь.

      Это была большая светлая комната с большим окном, совсем не похожая на тюремную камеру, какая была в его представлении. У окна, спиной к двери стояла женщина в розовой одежде и смотрела в окно. Вместо копны красно-рыжих волос Олиги, волнами ниспадающих на её плечи и спину, волосы женщины были лишь рыжеватыми, короткими и едва касались воротника её одежды. С замершим сердцем Мет направился к женщине. Видимо почувствовав, что в комнату кто-то вошёл, она оглянулась. Мет остановился – на него смотрели огромные чёрные глаза очень худой, изнеможённой женщины. Женщина, повернулась и вытянув руки, шагнула в сторону Мета, её ноги подкосились и она рухнула на пол.

      – Ма-ма! – малыш на руках Мета завертелся и начал выворачиваться. – Ма-ма!

      Поставив сына на пол, Мет бросился к женщине и перевернул её – это была, действительно, Олига, но вид её был ужасен, худое бледное лицо было отталкивающе. Он вошёл своим полем ей в мозг и содрогнулся, он был заполнен энергетическими вихрями, которые вертясь волчками, уничтожали остатки её информационного поля.

      «Сын!» – мелькнула у Мета догадка.

      Он оглянулся на сына, тот стоял там где он его и оставил. Мет коснулся своим полем его головы – психотронное поле малыша было спокойно. Он вновь повернулся к Олиге и войдя своим полем ей в голову принялся уничтожать вихри. Прошло немало времени, прежде чем Олига открыла глаза.

      – Любимый! – тихо прошелестели её губы.

      – Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался