Магия воды. Сергей Котов

в черных балахонах с клобуками, скрывавшими лица.

      – Вы ведь знаете, почему мы вас полностью раздели, верно? – Спросила одна из фигур. Тень от клобука скрывала лицо – но голос был вполне узнаваем. Лаврентий, один из самых влиятельных придворных, и глава конкурирующей спецслужбы.

      Питер промолчал, не удостоив говорившего даже взглядом.

      – Безусловно, знаете, – продолжал Лаврентий, – видите ли, для любого человека, любая одежда – это броня, защита. Лишаясь одежды, вы ощущаете себя моллюском без раковины. Причем этот механизм работает вне зависимости от того, знаете ли вы о нем, или нет.

      – По крайней мере, я все еще в своей шкуре, – неожиданно заговорил прикованный, – вы ведь знаете, чем традиционно карается измена в нашем королевстве?

      – Те, кто изменил Алому Королю, остались безнаказанными, – ответил Лаврентий, – наша добрая королева нарушила эту традицию, и тем самым предала ее забвению. Так что, не извольте сомневаться – моя шкура останется при мне. А вот насчет вашей могут быть определенные сомнения.

      – Но не беспокойтесь раньше времени, – вмешалась вторая фигура в балахоне; голос премьер—министра Грегора легко опознал бы любой подданный королевства, – мы же не варвары какие-нибудь.

      – Ваши мучения, коллега, совсем ни к чему, – поддержал премьера Лаврентий, – но вы понимаете – в нашем положении мы без колебаний используем любые опции.

      Питер молча усмехнулся, и закрыл глаза.

      – Что ж, – сказал премьер, – честно сказать, мы не очень рассчитывали на то, что разговор что-то даст.

      – Если бы вы думали головой – то не поставили бы весь ваш план в зависимость от разговорчивости главного охранника королевы, – сказал Питер ровным тоном, не открывая глаз.

      – Наш план мы поставили в зависимость от здравого смысла. И совести, – ответил Лаврентий, – да, да, коллега, не усмехайтесь! Именно от здравого смысла и совести! Сами подумайте, что было бы, если бы вдруг по каким-то причинам мы бы так и не узнали, где королевская печать? В конце концов, коронация бы прошла с новым талисманов, после выборов и по закону, подписанному Королевой. Да, вероятно, это привело бы к гражданской войне. Многие честные подданные погибли бы. Разоренные селения, дети сироты… вы этого хотите?

      – Ребят, вы предали свою королеву. Устроили переворот. Пытаете самых верных подданных. Но пытаетесь на меня переложить ответственность за то, что будет происходить, – Питер открыл глаза, и с иронией поглядел в темноту под клобуком – туда, где были скрыты глаза предателя, – знаете, наверное, маньяки – убийцы, когда остаются наедине с собой, в темноте или перед смертью, тоже находят себе какие-то оправдания.

      Фигуры в балахонах промолчали.

      – Пригласите мастера! – Крикнул Лаврентий, обернувшись в сторону массивной деревянной двери, окованной ржавым железом.

      Загремели цепи, заскрипел засов, дверь с протяжным стоном отворилась. В пыточную вошел худой высокий человек в белой хламиде. В