Пророк в своем Отечестве. Алексей Солоницын

Георгий Иванович, действует Гольденберг с большим мужеством и хладнокровием. Убивает князя Кропоткина и скрывается с совершенством виртуоза. Ну, это вы знаете. Однако след его случайно обнаруживается на елисаветградском вокзале. По пустяковому подозрению он задерживается. Гольденберг сопротивляется отчаянно, отстреливается, но всё напрасно! И всё из-за чемодана. Потому что там знаете что было? Не знаете? Нет, не прокламации, а взрывчатое вещество!

      Об этом Александр знал слишком хорошо…

      Полиция, схватив Гольденберга, переправила его в Одессу.

      После взрыва 19 ноября под Москвой внимание к Гольденбергу стало особенно повышенным – полиции казалось, что именно Григорий даст самые нужные показания о Льве Гартмане[22], которого полиция считала инициатором взрыва.

      Начальнику Киевского жандармского управления Новицкому удалось установить личность задержанного на елисаветградском вокзале. В этом ему помог купец второй гильдии Гольденберг, отец Григория…

      – Тут и есть самая интересная часть поэмы, Георгий Иванович. Отец пытается спасти сына, наставить его на путь истинный. Увы, не удается! Сын упорствует, чем отягчает страдания отца. А детки-то его остальные, детки! Представьте, все они до единого, включая приемную дочь Фишман, стали революцьонэрами! Каково? Ну не сюжет ли для вашего любимого писателя Достоевского? Я, когда читал у него про этих флибустьеров, как он их называет, прямо восторгался. Хотя, признаюсь, страшновато. Уж очень он их выставляет… с подробностями. Это лишнее, особенно про кровь. И главное, без противовесу. Вы согласны?

      – Не совсем, – ответил Баранников.

      Он прошелся по комнате и как бы случайно глянул в окно. Внизу, у подъезда, стояла коляска. Два жандарма о чем-то переговаривались, довольно оживленно, даже с жестами.

      – Федор Михайлович большой психолог и легко может обвести нас, бедных читателей, вокруг пальца. Может, например, дать дурных качеств человеку с хорошими убеждениями. А у кого же дурных наклонностей нет? Можно их выставить как карикатуру… Понимаете? Например, взять хоть и вас, жандармского полковника, и изобразить в комическом виде, тогда как вы человек явно хороший. Вот и получится, что жандарм – эмблема ретроградности.

      – Позвольте, да кто ж ему это разрешит?

      Полковник встал и тоже подошел к окну.

      – Вас что-то заинтересовало?

      – Разумеется. Что это они там актерствуют? Ладно, пусть их. Так как же, полковник: может человек с хорошими убеждениями сам по себе быть плохим? И наоборот: у хорошего человека могут быть скверные убеждения?

      – Ни в коем разе! Кесарю – кесарево, а Богу – Богово.

      – Ну, значит, вы невнимательно читали Достоевского… Однако что же ваша поэма? Вы, кажется, остановились на полдороге?

      – О да, многое еще впереди, – сказал Никольский, размышляя, «клюнуло» или «не клюнуло». В том, что у «Алафузова» богатые и родовитые родители, он ни капли не сомневался. Возможно,

22

Гартман Лев Николаевич (нем. Hartmann; 1850–1908) – русский революционер-народник, заграничный представитель партии «Народная воля».