Маэстро. Опера. Velikaya Lives Lui Braun

ни была на сцене пьеса,

      Начало и конец в партитуре нот

      Аккордом бил венец великого творца,

      Кода – Иоганна Батиста Штрауса.

      – S.

      Батисты, батисты, как хороши эти лёгкие ткани

      С вензелями инициалов маэстро

      И эмблемой театра местного:

      Носовые платки, шарфы и прочие нужные вещи,

      Которые всегда к месту,

      Можно приобрести лишь здесь,

      Где обрёл своё постоянное место, дом,

      Носящий великое имя гения и память хранящий о нём!

      По мотивам пьесы Иоганна Штрауса «Сказки Венского леса»

      Эпиграф

      По каждой постановке пьесы

      Отдельный флаер самостоятельную роль свою играет,

      Или буклет с детальным описаньем действа,

      Чтоб зритель мог, прочтя меж строк сюжет,

      Открыть себе сквозь текст портал в мир закулисных сцен

      И, от того внимая суть, спектакль проникновенней понимал,

      Так, словно образ пьесы сам на сцене проживал!

      Харизмою захватывая зал,

      От линии кордебалета к сцене, на тонких ножках семеня,

      На стопочках-коробочках пуант выбежала легка,

      Арабеска гимнастки гибка,

      Вверх взметнулась рука, и нога высоко кинута…

      Балерина тонка,

      Стебель цветка, держит пачку бутона удлинённой сетки подола,

      Листьями, над головой овал,

      Застыла, словно в этот миг её художник рисовал,

      И, словно к жестам рук привязаны слова,

      В стороны развела, распахнув веера, за волною пошла волна,

      Озорничая так, играючи запела их,

      В потоки музыки ворвался ветром стих, и зал,

      Раскрывши рот, песенный нектар с губ её пьёт!

      – Солнце забрезжило сквозь стволы, снимая с ветвей завес,

      И песнями звонких птах мгновенно наполнился лес,

      Тот, что долгую зиму стоял, словно в дремоту сник…

      Но очнулся от сна лес, зевнул… заскрипел, застонал старик,

      Весь пропитанный талой водицею,

      Потянулся, встал, гордый лик вскинул птицею…

      Огляделся вокруг – и взмахнула рука старика,

      Веткой острою вверх поднята,

      Дирижёрская палочка – баттута.

      И машет, и машет рука,

      Словно ниткой сплетает игла,

      Прошивает пространство вечными узами музыки,

      Вяжет крепкие узелки!

      И по сцене прима сложным узором ходила,

      Так, словно некто невидимый

      С нею танец учил

      И, заботясь о ней,

      Орнамент танцевального рисунка

      На этом полу начертил!

      – Певчею птицей Вью птахи послушно поют

      Да вьют гнезда, свои гнезда вьют.

      Ныряя под арочки, под столбики, палочки,

      Вкалывая стебельки, считая вслух петельки,

      Закрепляя к стволам узелки, тайные крестики…

      Раскинулся хор на ветвях пошаговых,

      Как на певчих станках, устланных ковром зелени,

      Разрастается