Дари. Ольга Гаутди

и отсыпал несколько угольков лет в семь.

      – В семь? Это как? – спросил удивлённый Леонардо.

      – Мама прочитала мне «Легенду о Данко» Максима Горького перед сном. Зажгло так, до сих пор периодически пшикаю водой на угольки, чтобы сильно не разгорались.

      – А что же плохого в угольках Данко?

      – Плохого ничего нет, но жить с ними тяжеловато. Представьте, что вам периодически кто-то в знак благодарности наступает на сердце и спрашивает: «А кто тебя просил выводить меня из леса, меня вполне всё устраивало?» «Так вы ж там погибли бы?» – спрашиваешь в ответ. «Возможно, – говорят тебе, – но ведь не погибли?»

      Вот и начинаешь иной раз задумываться. Может, и вправду проще накрыть уголёк равнодушным взглядом и пройти мимо? Не помогать, когда не просят? Может, свобода не так проста, как кажется на первый взгляд? Недавно вышла вечером с собакой гулять. Иду по парку, смотрю, под деревом на земле сидит немолодая женщина в белой юбке. Темно уже, думаю, может, плохо человеку стало, спрашиваю: «У вас всё хорошо? Помощь не нужна?», а она мне таким счастливым голосом: «У меня всё хорошо!» «И слава Богу!» – также радостно подумала я. Вечно я приключений себе на одно место ищу.

      Может, некоторые люди жалуются не потому, что им реально плохо, а потому, что у них такой стиль жизни? Зачем напрягаться, что-то созидать, поплакал – и всегда найдутся добрые люди и ещё уговаривать тебя будут принять помощь.

      В дверь лавки кто-то постучался. Хозяин подошёл к двери и вернулся с запиской.

      – Вам просили передать, – сказал он и протянул мне записку.

      – Мне? Странно. Никто ведь не знает, что я здесь.

      Развернула записку, читаю: «Я передумал. Меняю название новой книги на „Берег счастливых людей“, и пожалуйста, не пытайтесь спасти мир. Он об этом не просит. Ридик Холмс».

      «Ха-ха! А всё-таки как он меня чувствует!» – подумала я.

      – От кого это?

      – Да есть у меня один знакомый волшебник Ридик Холмс, помогает мне по-дружески: освещает светом волшебного фонаря обложки моих книжек.

      – Так вы писатель?

      – И да, и нет. Вроде пишу рассказы, но это как наваждение, что ли. Хобби. Пишу только тогда, когда очень-очень захочется написать. Пишу, как чувствую. У меня даже было сомнение по этому поводу. Писать и ошибаться или не писать и не ошибаться. Писать стала совсем недавно. Началось всё со стихов. Просто полетели.

      – И что, выбрали писать и ошибаться?

      – Да. Есть у меня одна знакомая. Для меня она явилась человеком, который открыл клетку, где сидела моя жар-птица, и выпустила её на волю.

      – Интересно, поделитесь историей?

      – Произошло это лет десять назад. Вернулась я из санатория домой с жутким желанием рисовать. Сидит во мне это желание и никак не может вырваться на бумагу.

      Тут мы с этой знакомой случайно созвонились, и я, зная, что она художник, говорю:

      – Рита, я так хочу рисовать.

      – Хочешь – рисуй! – отвечает мне она.

      – Я не могу решиться, ведь всему