Белая шаль. Мадина Тебуева

моей ты жизни путь.

      Уж день второй блуждал по склонам,

      Не находя совсем дорог,

      В объятиях природы лона

      Я от увечья занемог,

      Под вечер лёг я под берёзу,

      Вой волчий сон мой перебил,

      Для жизни чувствуя угрозу,

      Собрал остатки прежних сил,

      Взобрался на её макушку

      Обвил руками тонкий стан,

      Забыв кровать, да и подушку,

      Мой разум сну был в плен отдан,

      В пленении довольно долго

      Мне снилась хычинов гора,

      И сам я был голодным волком

      Да, кстати, звать меня Мурат.

      Был в детстве наречён Муратом,

      Чтоб исполнялись все мечты

      Желал владеть я дружбы кладом,

      Как появился в жизни ты.

      А как тебя мне называть?

      Гроза волков, герой, джигит,

      Иль другом, хочешь братом стать?»

      Ответил: – «Звать меня Рашит,

      Храбрец Мурат, стань братом, другом,

      Считай своим мой скромный кров,

      И если мне придётся туго,

      Как я, примчись на друга зов».

      И встал Мурат, обнял Рашита

      И произнёс:– «Я брат и друг».

      Два удальца, младых джигита

      Вошли в сплочённый братства круг.

      Так, прогостив три дня у друга,

      Он об отъезде заявил,

      Сказал: – «Ждут дети и супруга,

      Я снова бодр и полон сил.

      И путь далёкий одолею,

      Уж нет преграды для меня,

      Я не хвораю, не болею,

      Пешком дойду и без коня».

      Рашит ответил: «Да, бесспорно,

      Мурат, ты храбр и полон сил,

      И одолеешь путь проворно,

      А что ж с собой не пригласил?

      Тебе, как другу, я признаюсь,

      Давно в краях тех не бывал,

      И, погостить у вас желая,

      Двух скакунов я подковал.

      Тебе, как названному брату,

      Дарю гнедого я коня,

      Но требую за дар мой в плату

      Возьми с собою ты меня».

      Мурат не стал ему перечить,

      И оседлали скакунов,

      Мать шаль накинула на плечи

      И проводила двух сынов.

      Не бушевали ветры, грозы,

      Был чист и ясен небосвод,

      Седая мать сдержала слёзы,

      Но мчались волны шумных вод.

      Так время мчит свои потоки,

      Бежит судьба по руслу дней,

      Хоть реки жизни не глубоки,

      Подводных множество камней.

      И боль тая в своей пучине,

      Людские чувства глубоки,

      В разлуке с сыном мать в кручине,

      О, как нам матери близки!

      Мы им безмерно благодарны,

      Молитвы мам, как свет в ночи,

      Добры сердца их, лучезарны

      Улыбки – солнышка лучи.

      Пусть даровиты, иль бездарны,

      Здоровы или же больны,

      За то безмерно благодарны,

      Что матерям всегда нужны.

      А тот, кто жизнь чужую губит,

      Пусть вспомнит мать, застыв рука,

      Молитву тихую