Романолуние. Анна Кимова

молчать и не высовываться. В конце концов, от нее здесь требуется именно это, она же секретарем устроилась! Никто ее на эту работу под дулом пистолета не гнал. Просто такой у нее сейчас период. «Пред кем весь мир лежал в пыли…»

      Все эти умозаключения были сделаны в четверг днем, после получения результатов, когда она вернулась на работу с обеденного перерыва, употреблённого на этот раз для того, чтобы съездить в клинику. Настроение упало. Но и это пройдет. Такова была ее жизнь. Всегда была, просто она ненадолго подзабыла. Что ж, ей напомнили. Даша окончательно определилась с тем, что больше не станет провоцировать Романа Сергеевича ни на какие действия. Он – табу для нее. И она вернулась в приемную из архива, где провела почти весь рабочий день. Вернулась, чтобы просто забрать свои вещи и уйти домой. Но там был Роман…

      Случившееся ударило Дашу обухом по голове. Она могла ожидать подобного развития событий в первые два рабочих дня, когда между ними стало активно искрить. Роман подходил к ней слишком близко, отпускал замечания на грани фола, а она лишь подбрасывала дровишек. Тогда ситуация действительно могла выйти из-под контроля. Но что он накинется на нее вот так, без провокации с ее стороны, после двух дней, в течение которых они не виделись, вечером, когда она уже почти ушла с работы, этого Даша ожидать никак не могла. К тому же мысли ее были заняты настолько другими вещами, что произошедшее стало для нее полной неожиданностью.

      Даша обладала неординарной смелостью, и застать ее врасплох было делом не из легких, но стечение обстоятельств привело к тому, что это всё же произошло. Когда она почувствовала себя прижатой к стене, постаралась вернуться в сознание и оценить ситуацию. В первый момент, пока ярость еще не достигла достаточной концентрации, в голове прояснилось быстро. Он ее не отпустит. Если Даша начнет дергаться, только усугубит. Она увидела единственный выход: не сопротивляться. Но его близость стала поднимать в ней такую сильную волну негодования, что совладать с собой и остаться без движения было труднее, чем могло показаться. А потом он стал прикасаться. Нос у виска, дыхание в волосах, рука на бедре, губы на шее… Господи, как же это было нестерпимо! Но Даше всё же удалось простоять столбиком. Когда же он прикусил мочку уха, она чуть не сорвалась. За секунду в голове промелькнула сцена, как она забирается ему под рубашку и до́ крови раздирает кожу на груди, шее, расцарапывает лицо, чтобы он только оставил ее наедине со своей физической ущербностью. В тот момент ей казалось, что она даже была способна откусить ему пол-уха, хотя, возможно, это только казалось. Точно она не знала. Понимала только, что безумно его хочет, но желание причинить ему бо́льшую физическую боль, чем испытывала она сама, в Даше побеждало.

      Когда же Роман достиг стартовой отсечки, ей всё же удалось немного отодвинуть эмоции. Оба исхода: тот, что был в ее голове, и тот, что должен был сейчас воплотиться в жизнь, были для нее неблагоприятными. При обоих она должна тут же поставить