Чужой для всех. Книга 3. Александр Дурасов

на плечо и двинулся к выходу. Под метровыми шагами заскрипели жалобно половицы. Где-то глубоко в подполье шарахнулись в испуге мыши. Огромная угрожающая тень накрыла группу разведчиков, когда старшина остановился напротив дежурного освещения. Инга на секунду сжалась, закрыла глаза.

      – Надо разбираться с каждым в отдельности, – рубанул громогласно Следопыт и, не поворачиваясь, нагнув голову, скрылся за дверью.

      – Ладно, разберемся с каждым, – согласился Киселев, задержав восхищенно-тревожный взгляд на необъятной спине уходящего богатыря.

      Михаил, поддержанный Следопытом, уже смелее продолжил разговор.

      – Разбирайся не разбирайся, товарищ Константин, – добавил он, – а все полягут. У штрафбата одна дорога. Как говорили раньше: либо грудь в крестах, либо голова в кустах.

      – Твоя правда, Медведь. Смотрю, повеселел. А что ты скажешь о подполковнике Ольбрихте? – Киселев поменял тему разговора, в которую так неожиданно встрял Следопыт. – Ты немца больше знаешь, расскажи. Он пляшет под нашу дудку или ведет двойную игру, спевшись с бесноватым фюрером?

      – Да, я знаю Франца Ольбрихта очень хорошо. Так хорошо, что был бы ловчее в 41-м году, задушил бы гада. Но момент упущен, а сейчас время другое.

      – Да и ты другой, Михаил. Офицер Красной армии, дважды орденоносец, разведчик – любо-дорого смотреть на тебя. Ты один дивизии стоишь. Сведения, полученные от Ольбрихта, бесценные. Главное, они подтверждаются другими источниками. Я хотел лишь узнать твое мнение о нем.

      – Думаю, он нам доверяет, товарищ Константин. И мы должны ему доверять. У меня нет опасений, что Ольбрихт ведет двойную игру со Смершем. Но полностью откровенным с нами он не был.

      – Ты имеешь в виду нацистские разборки?

      – Не только это. Мюллер и Шелленберг спят и видят Ольбрихта в своих подвалах. Мы это знаем. И пока Франц – помощник Гитлера, у них руки коротки достать его.

      – Тогда что тебя беспокоит? – захрипел пересохшим горлом Киселев. Рука вновь потянулась к фарфоровой кружке с остатками баварского пива.

      В этот момент распахнулась со скрипом дверь. Через проем втиснулся Следопыт. Улыбка на все лицо.

      – Ладно, Медведь, позже договорим. Ну как там немец, Степан?

      – Спит наш малахольный.

      – Почему малахольный? – Киселев развязно поднялся из-за стола. Большими пальцами, перехватив резинки подтяжек, прошелся навстречу.

      – Не знаю. Слово красивое. Дверь не заперта. Как ребенок, улыбается во сне.

      – Да ну тебя, – махнул Шлинке. – Садись, не стой, Гулливер ты наш сибирский. Давай по стопке, и пойдем спать. Завтра будет не до шуток. Дело есть серьезное.

      – Что за дело, Константин? – три пары глаз уставились в небритое скуластое лицо командира.

      – Хорошо, доведу только основную боевую задачу. Остальное потом. Вот смотрите… – майор быстро достал из портфеля карту районного масштаба городка Ставло бельгийской провинции Люттих. – Здесь, на севере пригорода, расположены