Стоящие свыше. Часть IV. Пределы абсолюта. Бранко Божич

исчезла незаметно и деликатно, еще больше смутив Волчка.

      – Мы завтра поедем в замок, – сказал он ворчливо – только чтобы скрыть смущение.

      Спаска кивнула.

      – Только не говорите Славушу, что я от него пряталась. Ладно?

      – Расскажу, – ответил Волчок.

      – Не надо. Ему будет… больно. Не надо.

      – Ему и так больно. И страшно.

      – Мне тоже было больно и страшно. – Она сглотнула. – Я думала… я думала, что вас арестовали. Там, на Дворцовой площади, по утрам вешают списки приговоренных. Я читала эти списки каждый день. Я ходила к башне Правосудия и слушала крики из подвалов. И думала, что услышу вас. Я не искала вас только на кладбище, потому что… тогда я бы просто не смогла больше жить.

      Она поставила лампу на стол, медленно протянула обе руки и погладила его по волосам, словно хотела их расправить.

      – Какое счастье, что вы здесь. Что вы живы. Я уже все передумала, все решила: что угодно – слепой, безногий, изуродованный, – лишь бы живой.

      Волчок не смел шевельнуться и поднять на нее глаза.

      – Не надо за меня бояться. Я же говорил, – сказал он. Получилось хрипло и неуверенно.

      – Я не могу. Я и хотела бы не бояться, но у меня не получается. Мне сон про вас страшный приснился.

      – Это я боялся за тебя. – Волчок наконец поднял взгляд.

      – Почему вам можно за меня бояться, а мне нет?

      – Потому что когда я что-то делаю, я знаю, чем рискую. А ты понятия не имеешь. Ни о том, чем рискуешь сама, ни подо что подставляешь других. – Волчок вздохнул – он вовсе не хотел на нее ворчать. – Я не обвиняю тебя. Ты и не должна. Я должен – а ты нет.

      – Я бы ни за что сюда не пошла, но мне сказали, что от вас нет вестей.

      – Ну и что толку в том, что ты сюда пришла? Глупая… – Волчок взял ее руку в свою. Маленькая была рука, совсем утонула в его ладони. Он говорил не то, что хотел сказать. Он хотел сказать, как благодарен ей за это.

      – Вы промокли, Волче-сын-Славич. – Спаска улыбнулась грустной полуулыбкой. – Вам холодно, наверно…

      – Я это переживу, – проворчал Волчок и погладил ее руку. Ему показалось, что он может поцарапать ее нежную кожу своей заскорузлой ладонью.

      – Вы говорите одно, а думаете совсем другое, правда?

      – Правда, – неожиданно для себя выговорил Волчок.

      Она тоже погладила его по руке. Ее движение было медленным, изучающим – женским, а не детским.

      – Я… жизнь за тебя отдам. Я для тебя все могу сделать, только попроси.

      Она посмотрела на него снисходительно, с той же грустной полуулыбкой:

      – Я бы попросила вас поехать со мной в замок и никогда больше не возвращаться в Хстов. Или… увезите меня за тридевять земель, где нет Храма, Особого легиона, Государя, колдунов. Отвезете?

      Волчок опустил глаза и покачал головой.

      – Вот видите… А сказали – все можете. – Спаска вздохнула. – Ну тогда хотя бы не говорите Славушу, что я его обманула.

      – Ах ты… маленькая хитрюга. – Волчок усмехнулся. – Поймала на слове?

      Надо было пойти к Зоричу, отправить