Офицеры российской гвардии в Белой борьбе. Том 8. Группа авторов

знаю, человек сто, может, больше.

      Володя побледнел.

      – Отчего?

      – Не спрашивай меня. Отчего вообще большевики?

      – Да кто они все?

      – Как я знаю! Пойдем.

      Меня продолжало внутренне тошнить. Как будто я не привык к безмозглой жестокости большевиков. Они расстреливали свои жертвы не потому, что они были опасны, или за то, что они будто бы сделали, а просто когда те попадались им в облавах. Большинство были люди, которые никакой роли в прошлом не играли! Оказалось потом, что между расстрелянными был Суковкин234, в прошлом всеми уважаемый и любимый смоленский губернатор. Он был другом моих родителей, вышел в отставку уже более десяти лет тому назад, ему было 80 лет. Другие были доктора, инженеры, чиновники, их жены и дочери. Я вспомнил наставление Петра Арапова: «Никогда не позволяй себе злиться на то, что ты видишь и слышишь. Злоба туманит твой ум и мешает бороться с неприятелем».

      Он был, может, прав, но досада бессилия была очень остра.

      Наконец мы нашли дом. Я посмотрел на него с недоверием, дом был большой особняк.

      – Не может быть, чтобы Дарья Петровна жила в таком большом доме, да так близко к Чеке!

      Я вдруг испугался: может, между этими трупами лежит и Дарья Петровна? Позвонил. Открыла дверь араповская няня.

      – Что вам нужно? – спросила сердито.

      – Няня, вы меня не помните?

      – Отчего мне вас помнить?

      – Да я Николай Волков.

      – Так чего ж ты не сказал сразу?

      – Что, Дарья Петровна дома?

      – Чего ты оделся в солдатскую форму?

      – Да мы в Белой армии.

      – Белой, красной, синей… чего никто русской не называет? – Она продолжала ворчать.

      – Так Дарья Пет…

      – Я ее позову.

      У меня отлегло от сердца.

      Через минуту вылетела Дарья Петровна и, не говоря ни слова, бросилась меня целовать.

      – Душка, откуда ты? Входите, входите… А это кто?

      Дарья Петровна бросилась и расцеловала Володю, который сильно покраснел.

      – А что, Петр приехал?

      – Нет, разве ты не знаешь о нем хоть что-нибудь?

      – Так он бежал из Москвы раньше нас, я с тех пор ничего о нем не слышал.

      Дарья Петровна залилась слезами, она вообще очень легко плакала.

      – Это ничего не значит, многие из наших только вчера до Киева доехали, а мы уж давно до Полтавы добрались…

      Дарья Петровна перестала плакать, стала расспрашивать.

      Была какая-то странная разница между теми, которые испытали иго большевиков, и людьми, которые познакомились с ними недавно. Они совершенно себе не представляли силу большевиков, для них это были какие-то случайные разбойники, которые временно попадали в город. Они совершенно не представляли себе, что происходит в России.

      К моему удивлению, весь особняк был снят Дарьей Петровной и княгиней Куракиной. Услышав ее имя, я испугался:

      – Это не Таня Куракина?

      – Да. Ты ее знаешь?

      – Нет, не знаю, но мама и папа ее хорошо знают.

      Я

234

Речь идет о Николае Иоасафовиче Суковкине (окончил Александровский лицей в 1881 г.), гофмейстере, киевском губернаторе.