Разоблаченный рыцарь. Милена Янг

старых воспоминаний, которые она разбудила, наполнили его разум.

      – Что случилось? – выдавила девушка из себя, продолжая смотреть в глаза Марка и находя там одну мертвую пустоту.

      «Скажи что-нибудь. Скажи, что презираешь меня, и мы забудем все это. Только не молчи. Открой рот и скажи, дьявол тебя побери. Кричи, что ненавидишь, Марк! И мы навсегда прекратим это безумие. Ну же, чего ты ждешь, покончи с этим. Покончи с нами».

      Холод. Лютый холод.

      Послышался звонок и резкий шум от учеников, быстро заполнивших холл.

      Но Агнес не могла сдвинуться с места. Горло сжалось, словно тисками, а руки дрожали. Она не знала, что делать. Что вообще делают в таких ситуациях? Было очевидно, что Марк не в себе.

      Он все еще стоял, будто пригвожденный к полу, уставившись невидящим взглядом в стену, пока сердце в груди делало кульбит.

      Чьи-то тяжелые шаги набатом раздались в висках. Девушка смахнула слезы, спрыгивая с подоконника на пол. Тишина между ними убивала.

      Знакомая гадкая усмешка, и вот уже над ней нависла тень. А он откуда здесь взялся?..

      – Ты не будешь против, если я тоже развлекусь с ней? – шутливо обратился Рафаэль к Марку.

      Он видел?..

      Нет. Ему явно хотелось сейчас просто побесить Стайместа.

      – Мне без разницы. Я уже говорил. Пусть ее берет любой, кто захочет. – Равнодушие в его голосе ранило сильнее любых насмешек.

      К горлу подступил ком, сердце колотилось как бешеное. Только бы не зареветь. Она сжала кулаки, ногти впились в ладони, и боль отрезвила. Марк поднялся по лестнице, после чего скрылся в холле.

      Саднящее ощущение в горле сменилось подступившими к глазам слезами. Оттолкнув Рафаэля, что просто-напросто потешался над ней, Агнес заперлась в ближайшем туалете. Сползла на пол, обняв коленки, и дала волю слезам. Ее плечи сотрясались, глаза болели, когда она подняла голову, уставившись в черную стену. Слова Марка и его равнодушие после недавней нежности ранили сильнее, чем прежде.

      Пусть ее берет любой, кто захочет.

      Девушка переставала дышать, когда вновь и вновь прокручивала в голове его фразу. Однажды он это произносил. Там, в замке, когда проспорил. И прилюдно унизил ее.

      Марк не имел в виду то, что сказал… Ей было мерзко. И этот проклятый Рафаэль… Агнес знала, что он ни за что бы не сунулся к ней в академии и только нелепо пошутил, но его грязные слова очерняли.

      Неприятное чувство, как змея, зашевелилось у нее в груди.

      Отвращение.

      Злость.

      Ненависть.

      И отчего-то стало легче дышать.

* * *

      Марк выбежал на небольшой балкон, пытаясь успокоить грохочущее в груди сердце. Сжав руками холодные перила до побелевших костяшек, он тяжело дышал.

      – Я не знаю, куда ведет мой путь, но мне легче идти, когда моя рука сжимает твою. – Он улыбнулся.

      – Только ты и я против всех этих идиотов, Марк.

      – Пойми, ты особенная для меня. Ты единственная, ради кого я могу не спать, единственная, с кем мне не надоест разговаривать, и единственная, кто постоянно у меня на уме