Дом для зелёного человечка. Владимир Морж

скелетом. Вы помните? Дверь по коридору направо…

      Хотя и отказывать на такую настойчивую учтивость было неудобно, я неблагодарно буркнул, что мне нужно спешить, и выбежал из кабинета. В коридоре я побежал я мимо разгоревшейся линии, которая вела к «замечательному» скелету, и свернул к выходу, минуя экспозицию.

      3. Дерево. Лампы

      Элекат вёз меня в спешке, едва не втыкаясь в элебили, деревья и другие каты, в бегущих вереницей муравьёв. Конечным в списке навигатора стоял Солярий. Времени оставалось в обрез, это была последняя треть всего расстояния по маршруту. Я честно старался нагнать потерянные минуты, даже пытался оптимизировать до секунды и так оптимизированный маршрут. Всё – для скорейшего удовлетворения заказчиков. Обидно, что тут виноват только я со своей нерасторопностью.

      Но в график движения я так и не уложился.

      Я ехал по дорожке, и вдруг заметил, что слева разверзлась глубокая яма, наполнявшаяся водой. Элекат двигался по самому краю! Испугаться я не успел: яму быстро затянули ряска и листья лотосов9, она быстро превратилась из болота во вполне твёрдый ухоженный газон.

      Я остановился. В Дереве инсталляции – одно из развлечений. Кстати, любой может создать свою. Большинство листьев проходят мимо, не обращая внимания на эти чудные картины. Однако тут же вспомнил, что некоторые инсталляции вызывают интерес, и тогда на представление собирается толпа. А некоторые несут ещё и религиозный смысл.

      В этой – превращение ямы в газон – муравьи не участвовали. Это не входило в планы художника?

      Муравьи считались священными животными, им поклонялись. Им в сакральных текстах Белой и Чёрной Коры в равной степени отводилось место как созидателей, так и разрушителей. В РоКусте они построили муравейник, огромный, рациональный, безобразный и прекрасный в своей естественности.

      Муравейники были так же пристанищами монахов.

      А ещё муравьи приносили священные грибы, которые использовали для богослужений.

      В Дереве я не заметил ни одного муравейника, только муравьиные норки; значит ли это, что муравьи только разрушали? Наверное, нет: в инсталляции на площади – той самой, с обрушением – муравьи восстанавливали здание. Для меня – слишком вольная трактовка религиозного текста! И тут я вспомнил монахов, собравшихся на зрелище инсталляции. Неужели храмы Дерева подземные?

      Рассуждения рассуждениями, но я опаздывал. И в Солярий я ворвался ураганом. Дежурный на первом этаже, как только появился я со своим контейнером, сразу понял, что перед ним тот самый нерасторопный курьер, которого все ждут и клянут. Он сурово взглянул мимо меня и даже не стал ждать вопросов:

      – Я не приму заказ. Вас давно ждут в восемьсот восьмом кабинете. Отдадите посылку лично. Лифт направо. Чётный.

      «Давно» – это слишком круто сказано для десяти минут. Но, возможно, для них эти минуты критичны?

      На восьмом этаже я, как это ни удивительно, сразу побежал в нужную сторону.

9

 Nelumbo Adans