У свободы запах хвои. Дарья Федотова

так говорить?! Это не игра, – Миссис Аллен начала задыхаться от собственных слов, и первые слезинки поползли вдоль нижнего века. – Ты убил свою сестру, мою дочь.

      – Я никого не убивал! – Крис кричал во всю глотку, но никто его не слышал.

      – Кристофер, успокойтесь и сядьте на место, – попросил доктор, протягивая Ребекке салфетки.

      – Перестань врать и обманывать всех вокруг!

      – Мистер Аллен, – Бэйкер не оставлял попытки привести в чувства пациента.

      – Заткнись! – Крис действительно перестал себя контролировать. Его ноздри раздулись от гнева, кисти сжались в кулаки, а щеки приняли ярко выраженный багровый оттенок. Краем глаза он заметил, как к нему приблизились санитары. – Отойдите от меня.

      Марк ловким движением схватил Кристофера и заломил ему руки за спину. Второй санитар достал шприц.

      – Нет, – остановила их Ребекка, утирая слезы салфеткой. – Не нужно.

      – Вы уверены? – уточнил доктор, протягивая урну для мокрых клочков бумаги.

      – Разумеется. Каким бы безумным не казался Крис, он все-таки мой сын. Я могу поговорить с ним без лекарств.

      – Вы очень храбрая женщина, Ребекка. Но боюсь, Кристофер совершенно не похож на вас. Он не может продолжать беседу без лекарств.

      – Да пошли вы оба к черту! – Крис все не унимался, безуспешно пытаясь высвободиться из цепких рук Марка. – И ты, и он, к черту! Никогда не приезжай сюда больше, видеть тебя не хочу, лживая тварь.

      – Крис! – мать охнула, прикрывая рот ладонью, после чего последовал новый прилив слез.

      – Уведите его в комнату, – скомандовал Бэйкер, присаживаясь рядом с Ребеккой. Он тут же принялся успокаивать несчастную женщину, у которой в любую секунду могла разразиться истерика.

      В сопровождении диких криков и шквала нецензурной лексики, Криса выволокли из кабинета и потащили по лестнице. Всю дорогу Кристофер сопротивлялся изо всех сил, но мощные руки санитаров не позволяли ему сделать ровным счетом ничего. Спустя пару минут его доставили в комнату, заперев дверь на замок.

      – Выпустите меня! Марк! Открой дверь!

      – Закрой рот, Аллен, и успокойся. Тебе крупно повезло, что между нами есть эта дверь, – санитары посмеялись над буйным пациентом и разошлись.

      – Придурки!

      Заточение только больше разозлило Кристофера. Он продолжал кричать и яростно колотил в дверь. Эмоции преобладали над разумом. Удар, еще один, и еще. Массивная деревянная дверь не поддавалась. Крис до крови разбил костяшки, но от застилающей глаза ярости не чувствовал боли. Его выводила из себя собственная беспомощность. Раздражали мать и доктор, которым так ловко удавалось удерживать Криса взаперти.

      Вскоре злость отступила, и Кристофер все же почувствовал боль. Он оставил дверь в покое, завалился на кровать и уставился в потолок, пытаясь осознать, что с ним произошло. Руки горели, и этот огонь не позволял отпустить обиду. Три года. Три долгих, невыносимых и мучительных года. Больше тысячи дней в психиатрической