Не пара для Его Светлейшества. Дарья Вознесенская

приличного магистра этой Академии.

      Но он первый начал!

      И не знаю, чем бы закончил, если бы не гонг о завершении занятий.

      Старшекурсники, искоса поглядывая то на застывшего Ранеша Вайтли, то на меня, поспешили на выход. Ведьмочки, поколебавшись, тоже. И я вслед за ними…

      – Наставница Шетти, – окликнули меня сзади, и я, кивнув девочкам, чтобы уходили, обернулась.

      Магистр пересек аудиторию и подошел ко мне вплотную.

      – Вам не следовало такое говорить, – сообщил мне сквозь зубы.

      – Не следовало говорить правду? – задрала я подбородок, а мужчина поморщился, как от зубной боли.

      – Не следовало сеять ненужные сомнения. Мы до сих пор не отбились от всех диких – ректор снова поспешил на помощь пресветлым воинам. И эти мальчишки не сегодня так завтра выйдут на бой с нечистью Запределья или с дикими магами или с теми, кто стремится уничтожить мир… Что с ними будет, если они начнут сомневаться в своих возможностях?

      – Что с ними будет, если они уверятся в своей вседозволенности? Проблема Света в том, что он сияет так ярко, чтобы скрыть недостатки и темные пятна. А вы попробуйте дать ученикам уверенность не за счет принижения других!

      – Проблема Тьмы в том, что она слепа и движется наощупь! – парировал мрачно мужчина, – Вы попробуйте видеть дальше своих обид и смотреть в будущее, а не назад!

      – Да инквизиторы с самого нашего приезда только и делали, что воспринимали нас как пережиток прошлого! – возмутилась.

      – Так не для того ли вы здесь, чтобы поменять их мнение? – раздраженно хлопнул по ноге ладонью магистр.

      – Меньше всего ведьмам надо понравиться пресветлым, – насупилась, резко развернулась и вышла, оставив за собой последнее слово.

      Только вот и разговор оставил неприятный осадок.

      Но я почти сразу позабыла о нем, когда осознала, что ректора в Академии сейчас нет…

      А я, как раз, есть.

      До позднего вечера мы крутились в Академии. Ничего такого не вытворяли… Там подслушать, тут уточнить, что ректор и правда на пару дней уехал, там нашептать, здесь травки разложить. Хозяюшками. Ведьмам важно, чтобы пространство вокруг них становилось если не темным, то хотя бы их собственным. Не по закону – по чувствам.

      Нам это беды часто приносило.

      Присвоим себе деревню и ее жителей – со всеми их дурными мыслями, и с добротой, с болезнями и здравием… а потом за ту же деревню и гибнем. Не случайно. Защищая от нападающих или от губительной глупости самих жителей.

      Ведьмы свое не отдавали. Даже ценой жизни.

      И вот вроде бы инквизиторов нам точно присваивать не надо – темнота их не примет… Но так спокойней.

      На ужин мы с воспитанницам, вопреки привычке, тоже пришли. Чем изрядно взволновали некоторых учеников, у которых на лицах читался вопрос, успеют ли помощницы Тьмы убраться до того, как наступит их темное время?

      – Бу, – сказала я проходящему мимо молодому инквизитору, и тот отшатнулась. Хорошо хоть