Узы крови. Алексей Осадчук

со мной хочет встретиться Эрик Жюдор, я навел о нем справки у Тео Венсана. Лейтенант уверил меня, что ростовщик, впрочем, как и все представители его профессии, скользкий, как угорь, но относительно безобидный. Скупает и перепродает ценные бумаги и драгоценности. Дает деньги в рост. В общем, обычный ростовщик, не имеющий с контрабандой ничего общего. И тут неожиданно он недвусмысленно дает понять, что заинтересован в магических артефактах. Очень любопытно.

      Я встречал в прошлой жизни таких персонажей. Им очень комфортно в своей привычной среде обитания. И если такой человек, как Эрик Жюдор решил пойти на риск, значит, что-то произошло. Отсюда и это его странное волнение. Он явно чувствует себя не в своей тарелке. Хм… Как будто его заставили… Кстати, а почему бы и нет?

      – Чисто гипотетически? – я снова понизил голос.

      – Конечно! – глаза Жюдора радостно вспыхнули.

      – Ну, если чисто гипотетически, то, конечно, могли, – ответил я. Ростовщик после моих слов весь подобрался. – Но нам нужны были деньги на лечение лейтенанта Венсана. Поэтому мы продали все наши трофеи мэтру Жакобу.

      Выражение лица Жюдора после сказанного начало постепенно меняться. В одно мгновение из радостного оно трансформировалось в мрачное.

      – Жаль… – разочарованно пробормотал он. – Очень жаль…

      Я пожал плечами и слегка развел руки в стороны. Мол, ничем не могу помочь.

      Сгребая бумаги со стола, Жюдор положил руку на стопку векселей, которые были подписаны папашей Макса. Кстати, судя по датам и суммам, я подозреваю, что Фердинанд серьезно потратился при подготовке к мятежу. Видимо, очень многое поставил на это рискованное предприятие. Боги знают, сколько еще по стране ходит таких векселей.

      – Шевалье Ренар, – вдруг обратился ко мне Жюдор. – Вы позволите мне задать вам вопрос?

      – Конечно.

      – Почему вас не заинтересовали векселя вашего отца?

      Как будто ты и сам об этом не знаешь. Действительно, скользкий тип.

      – Мой отец мертв, – ответил я. – А баронство, указанное в векселях, после мятежа наверняка перешло либо короне, либо моему дяде. Если бы мой отец просто умер, у меня был бы шанс востребовать сумму, указанную в бумагах. Но мой отец не просто умер. Он был казнен как мятежник.

      – Но есть еще суд, – сделал еще одну попытку втюхать мне бесполезные бумажки Жюдор.

      Смешно.

      – Подозреваю, что я потрачу больше денег на взятки, чем заработаю на этом деле. Связываться с бюрократами у меня нет ни малейшего желания.

      Судя по тяжелому вздоху, Жюдор был со мной абсолютно солидарен в этом вопросе. Он уже был возле двери и взялся за ручку, когда я закинул наживку.

      – Так что за эти бумажки я не дал бы и десяти крон.

      Жюдор замер и обернулся.

      – Этого мало, – тут же выдал он. – Сотня крон – отличная цена.

      Похоже, я был прав. Эти векселя – макулатура.

      – Но позвольте, – улыбнулся я. – Зачем мне эти бесполезные бумажки, да еще и за сотню крон? Максимум за двенадцать,