Один долгий день от рассвета и до сумерек. Владимир Геннадьевич Капустин

вонивший вдруг, по какой-то непонятной причине, резко отдернул руку от кнопки.

      В квартире воцарилась прежняя тишина, как будто и не было вовсе пронзительного, но оборвавшегося на короткой ноте, звонка в дверь.

      Петр, хозяин квартиры, находившийся в этот момент на кухне, услышав резкий, но непродолжительный звук, похожий на звонок в дверь, чуть вздрогнул и замер в легком недоумении на мгновение на одном месте. Ему, стоящему в наступившей тишине, показалось даже, что он ослышался и не было никакого звонка в дверь.

      «Но, нет. Звонок был. Не мог же я ошибиться»: подумал он.

      Петр отстраненно подумал о том, что манера, с которой позвонили во входную дверь, ему точно не знакома, и, к тому же, по каким-то, не вполне понятным ему до конца, признакам, еще и весьма необычна, и своеобразна.

      «Кто это? Что это было? Кто-то пришел или кто-то уже ушел? Не сам же звонок, в конце концов, зазвонил. Не мог же он, ни с того, ни с сего, сломаться и сам с дуру зазвонить, в самом деле. »

      Петр никого не ожидал в гости в это позднее субботнее утро и звонок прозвучал весьма неожиданно для него.

      В субботу в семье Петра, как правило, было принято отдыхать от забот рабочей недели и поэтому обычно этот день был свободен от посетителей и члены семьи неспешно занимались своими личными делами, которыми некогда было заняться в рабочие дни, заполненными делами, нетерпящими отлагательств, и ежеминутной суетой.

      Все домашние находились в квартире, каждый на своем обычном месте, приближался к концу одиннадцатый час утра, и насколько Петр был осведомлен, никто из его родных не приглашал к себе сегодня гостей, а тем более в этот, ранний для прихода посетителей, час.

      Петр вскоре оправился от легкого недоумения, которое охватило его в первые мгновения после неожиданного звонка неизвестного посетителя, сбросил с себя мимолетное оцепенение и направился ускоренным шагом в коридор.

      Направляясь к входной двери, Петр подумал по пути:

      «Так сильно надавили кнопку звонка, без всяких церемоний начали трезвонить; можно сказать, грубо требовали открыть дверь и вдруг резко – тишина.

      Замолкли быстро и внезапно, как будто кто-то их прервал посредине. Странно.

      Что там за тип непонятный еще? … Что ему нужно?

      Может опять типы какие-нибудь подозрительные, какие-нибудь темные личности по подъездам шастают; пытаются навязать товар свой ерундовый и заодно исподтишка высматривают в домах все, на что у них взгляд упадет.

      ......Или, еще того хуже, попрошайки какие-нибудь грязные и оборванные притащились и начнут сейчас выпрашивать что-нибудь, а потом и клянчить станут все подряд, без разбору. Не отвяжешься от них. »

      Петр непроизвольно брезгливо поморщился.

      «Ходят тут по квартирам, звонят в первую попавшуюся дверь.

      Я им сейчас скажу так, что мало не покажется, чтобы больше не звонили, куда не следует».

      Подойдя к квартирной двери, он открыл ее. За дверью находился просторный тамбур, размером с комнату площадью около тридцати метров.

      Шел по тамбуру Петр уже не торопясь.

      Когда он, неслышно ступая, подошел вплотную к двери, закрывающей вход на лестничную площадку, то тогда ему в голову пришла такая мысль:

      «А, может быть, кто-то просто ошибся и позвонил не в ту квартиру? И быстро ушел, осознав свою ошибку, и сейчас за дверью уже никого нет.

      Хотя кнопку звонка с силой нажимали, но звонили-то какие-то секунды».

      Потом Петр подумал:

      «А кто его знает? … Может кто-то и ждет сейчас на площадке, когда откроют дверь».

      Он так и не пришел ни к какому определенному выводу.

      Прекратив всякое движение, он прислушался, пытаясь уловить хоть какие-нибудь звуки, которые могли бы долететь до него с лестничной площадки, чтобы, хотя бы приблизительно, понять кто же это к ним пожаловал.

      Но напрасно, стояла полнейшая тишина, и дома было тихо – в комнатах никто из родных не среагировал на звонок, да и за тонкой перегородкой двери не было слышно ни звука. Петр пожалел, что в двери отсутствует дверной глазок и он не может посмотреть кто к ним пришел.

      Там за дверью, совсем рядом с ним, находился еще кто-то, неизвестный ему.

      Но время идет, а он уже и так долго канителится, раздумывая о всякой ерунде:

      «Что, да как, да почему, да кто там?»

      И Петр, отбросив сомнения, без колебаний сказал самому себе:

      «Должен же, в конце концов, кто-нибудь там за дверью находиться.

      Звонил же кто–то! Устал ждать уже, наверное, когда ему откроют».

      В этот момент ему пришла в голову мысль, в которую он сразу же безоговорочно поверил:

      «Сейчас тут как затарабанят изо всей силы в дверь, так что в ушах гром будет стоять! »

      Все мельчайшие шорохи, с которыми он свыкся и на которые он мало обращал внимание, но которые, тем не менее, постоянно сопровождали его, вдруг разом куда-то исчезли и осталась вокруг него только