Право на жизнь. Николай Николаевич Акулов

спасите! – заорал благим матом сторож, – убивают!

      – Ори погромче, рожа жирная, -Виктор стал пинать ещё больнее. – Ты сейчас селение сдал, считай, врагам. Сейчас бы уже жгли ваши дома и убивали людей, гад.

      Сторож перестал орать, только охал.

      – Ори, скотина, громче, – Виктор саданул валенком в ухо парня, – ори!

      Послышались голоса, заметался свет факелов. К ним уже бежали люди. Виктор повернул браслет на Луну и вышел за ворота. В открытые ворота ему видно было, как к лежащему на снегу сторожу подбежали селяне, освещая вокруг всё факелами.

      – Охрим, что случилось? – над скрюченным парнем склонился коренастый мужик с чёрной бородой. По его команде двое других мужиков подняли охранника и поставили на ноги.

      – Я не знаю, Людевит, – заголосил сторож. – Кто-то постучал. Голос мне показался знакомым. Я открыл ворота. Налетел какой-то мужик. Начал меня бить.

      – Чёрт, Охрим, – бородатый замахнулся на сторожа, – ты зачем ночью открыл ворота? А, если б это были разбойники? Ты понимаешь, что ты сейчас сделал, Охрим? Ты сдал селение врагам. К тому же, ночью. Нас перерезали б, как курят. А твою Ксюху увели б в полон. – Бородатый, не выдержав, въехал сторожу в скулу. Тот повалился вновь на снег и заскулил.

      – Кстати, а где Панас и Резун? Почему их тут нет? – повертел головой бородатый.

      – Мы тут, – из толпы выбрались ещё двое и, виновато опустив головы, встали напротив бородатого.

      – И где вы были? – мужик придвинулся к ним, уперев руки в боки.

      – Мы это, – отодвигаясь, заблеяли сторожа, – отошли погреться.

      – Погреться, вдвоём? – взревел бородатый и, размахнувшись, влепил оплеуху первому. Тот, дёрнувшись, полетел на снег, увлекая за собой товарища. Оба упали. Взбешённый бородач, подлетел к ним и начал пинать. – Погреться они захотели. Бросили ворота. Замёрзли! Я вас погрею сейчас. – Он пинал по очереди сторожей, пока не притомился. Стоящие вокруг, только одобрительно кивали. Наконец, мужик, пнув последний раз, остановился, тяжело дыша. – Выгнать вас надо к чёрту из села, баранов, – в сердцах плюнул он на стонущих парней. – Сегодня, считай, из-за вас мы все погибли, -он кивнул на распахнутые ворота. Оглядев селян, спросил, -или я не прав?

      – Прав, Людевит, прав, – загудели селяне. – Уже б, село догорало.

      – А кто отпинал этого барана? – староста оглядел стоящих, – кто преподнёс нам урок?

      Все недоумённо пожимали плечами, переглядываясь. – Наверное, это Род дал нам предупреждение? – высказался кто-то.

      Усмехнувшись, Виктор стал спускаться к реке. – Вот так и рождаются религии.

      Ребят он догнал за поворотом.

      – Что там за шум у ворот был? – уставились они на парня.

      – Да я отпинал вашего Охрима, а прибежавший староста – Панаса и Резуна.

      – А за что?

      – За то, что ночью неизвестному ворота открыл. А эти двое, вообще, где-то спали, и не слышали шума, как Охрим орал. Считай, он врага в селение запустил, баран.

      – Ну да, Людевит теперь этих троих измордует, – кивнул Братислав.

      – А мне их