Добро должно быть с кулаками. Николай Николаевич Акулов

не ногами.

      Там реки были, как дороги. Где перекаты, да пороги.

      Педалей, в общем, не видать, руками надо там махать.

      Из речки в реку шли казаки. На переходах были драки.

      Пускать татары не хотели и нападали, ряды редели.

      В Кашлык по осени вошли, Сибирь, на наш, коль, перевести.

      Кучумовской столицей город был. Кучум бежал, но не простил

      Казакам этого пораженья, искал всё нового сраженья.

      Ермак на радостях тогда к царю послал своего посла.

      К царю поехал Иван Кольцо, не уронить чтобы лицо,

      Дары сибирские поклал и карту новую подал,

      Где земли взятые лежали, богатые дарами

      Не только рыбой и мехами, но и людьми, её жильцами.

      Был достиженьям Грозный рад, и в помощь выделил отряд.

      То были ратники, стрельцы, огненного боя молодцы.

      И Ермака благодарил, железный панцирь подарил.

      Татары ружей не имели. Копьё да лук и сабля. В деле

      Военном ружья побеждали. Страх огнём и громом нагоняли.

      Равняло что в бою число, такое было вот ружьё.

      Но и татары – не глупцы, на поражениях учились, молодцы.

      Больших сражений стали избегать. а чаще из засады нападать.

      Казакам эта тактика вредила, Кучуму пользу приносила.

      В засадах чаще атаманы погибали, татары специально их снимали.

      Убиты: Богдан Брязга, Никита Пан, Иван Кольцо, Яков Михайлов, Матвей Мещеряк.

      Князь Болховский от болезни умирает так.

      Казаков мало остаётся. Кучум и рад, ему неймётся

      Прогнать с владений чужаков. И замысел его весь в том.

      Края обширны и богаты, меха и рыба, где и злато.

      Зачем платить налог Москве, коль это можно взять себе.

      Примерно так и рассуждал, войска к казакам когда слал.

      Но вот и август, конец лета. Казалась, близко уж победа.

      Но видно рок или судьба, пришла в ту ночь и к Ермаку беда.

      Татары ночью нападают на спящий лагерь, видно знают,

      Что мало казаков, и нет подмоги. А те к реке, где стоят строги.

      На пальцах можно пересчитать, кто пробился в ту ночь опять.

      Ермак пробился, струги видно. Доплыть не смог, а как обидно.

      Доспехи, дар царя, в бою спасали, в воде – зря,

      Снять не успел, ко дну и тянут. А сил уж нет, вдобавок раны.

      Хлебнул волны. Студеная вода надёжно спрятала тогда.

      Осталась память и легенда, и будет долго жить наверно.

      Народ и имя не забудет. В градах и весях память будет.

      Где улицу, где школу назовут. По Арктике и ледоколы поплывут.

      И песни славные народ споёт. Короче, имя не умрёт.

      И дело, начатое им, как знамя, перейдёт другим.

      Сибирь к России прирастёт. И жить в ней будет наш народ!

      – Ну, ты что там никак не проснёшься? – Славка опять грохнул кулаком по кабине, – вставай!

      Захлопнув книгу, Виктор потянулся и открыл дверь.

      – Завтракать будешь?

      – А есть чем? – спрыгнул на землю мальчик.

      – Иди в кафе, там повариха уже не спит. А мы пока машину подготовим.

      Потянувшись,