Добро должно быть с кулаками. Николай Николаевич Акулов

– Робин Гуд, – шепнул Виктор девушке на ушко.

      – Ух, ты, здорово. А зовут тебя как?

      – Мама с папой – Виктором. Друзья – тоже.

      – Хорошее имя – кивнула Маша, – надёжное.

      За непринужденной болтовней время пролетело быстро. И когда Маша показала на указатель, ребята немного огорчились. Жаль было расставаться с такой замечательной девушкой, к тому же Машей.

      – А село твое, почему Кокошкино называют? – остановившись на повороте, спросил Славка.

      – А в старину, бабка мне рассказывала, у нас лучше всех кокошники шили. Их даже в сам Новгород Великий на продажу вывозили, – улыбнулась, прощаясь, девушка.

      – А что такое кокошник? – когда отъехали, Славка посмотрел на Виктора.

      – Ну, это такой головной убор для женщин, – Виктор показал руками.

      – Красивый, наверное?

      – Красивый, – согласился Виктор, – сейчас таких не делают.

      – А зря, я вон, как к бабке приду, как в музее побываю. У ней – подушки расшиты, пододеяльник расшит. Рушники все – в птицах цветных. А половики – на полу, ковер в подметки не годится.

      – Раньше этим женщины зимой и занимались. Сейчас жизнь другая, вкусы другие.

      – Сейчас – безвкусица, а не вкусы, – хмыкнул Славик. – Стандартизация, – произнес он слово по слогам. – Раньше у каждого мужика своя резьба на окнах была, и не только. Дом был лицом хозяина. А в многоэтажке у всех лица одинаковые, пустые. Потому мужики и пьянствуют. Им самовыразиться негде. Показать, что ты за мужик, не на чем.

      – С этим я согласен. – И они завели разговор о сегодняшних ценностях бытия.

      Жили раньше мужики, каждый в своей хате.

      Нынче в доме все живут, как в одной палате.

      Свой наличник в хате был и крыльцо резное.

      В доме лишь подъезд один и полотно дверное.

      Вечерами мужики по хозяйству бдели,

      В городе же делать что? Все в пивной сидели.

      В деревнях здоровы были, так как некогда болеть.

      В городе от лени чахнешь, коль у телевизора сидеть.

      На ужин ребята остановились в придорожном кафе "Фиалка".

      – А что, много нападений было? – спросил Виктор, когда официантка, расставив заказ, отошла.

      – За лето известно о десяти, – буркнул Славик, надкусывая хлеб.

      – С нашей базы две машины тоже разграбили, – добавил Виталик.

      – И что, никаких следов? – удивился Виктор.

      – Фуры потом находят, где-нибудь в овраге, а экипаж они на месте расстреливают, сразу.

      – У них какая-то система есть, или они хватают, что попадётся?

      – Мы думали над этим, – кивнул Виталий. – Понимаешь, на первый взгляд – системы никакой нет. Но берут они только богатые фуры. И главное, фуры все с разных баз и грузились на разных складах.

      – Одно время грешили на ДПС-ников. Дороги у нас только три, легче наблюдателей поставить. Но ДПС-ники не знают, какой везётся груз, если фура опечатана. В накладной пишется только номер груза. А они брали именно опечатанные, дорогие грузы.