Добро должно быть с кулаками. Николай Николаевич Акулов

собеседник Ферапонта. – Надо бы последить.

      – Хочешь, следи, – усмехнулся Ферапонт. – Интересно мне будет, как это у тебя получится только?

      – А чего не получится? Получится. У меня есть тройка пронырливых парней. Утром и приставлю.

      – Ну, ну, приставь. Смотри, чтобы твои проныры не представились первыми.

      По коридору затопали, удаляясь, шаги и Виктор улыбнулся.

      – Не всё так плохо, господа купцы, очень даже не всё.

      Повернув браслет на Луну, Виктор выскользнул за дверь. В обеденном зале за столом сидели пятеро. Почти не тронутая еда и ополовиненные кувшины с вином говорили о серьёзном разговоре. Виктор приостановился послушать.

      – А мне не кажется, что волхв этот – мошенник, – стукнул по столу кулаком вдруг один. – Глаза у него не такие.

      – Какие не такие? – ехидно спросил второй.

      – Честные, вот какие, – опять стукнул кулаком первый.

      – Честные? – передразнил второй. – Вот с честными глазами и есть самые отпетые мошенники. Он будет честно на тебя глядеть и разденет до исподнего. Понял, Гаврила?

      – Этот, не разденет, Серафим, – покачал головой мужик. – Этот скорей убьёт, но не разденет.

      – Это тебе тоже глаза сказали? – съехидничал Серафим.

      – Глаза, – кивнул Гаврила. – Именно глаза, и я ему верю.

      – Побежишь утром в компанию вступать? – хихикнул Серафим.

      – А ты не побежишь? – прищурив глаза, Гаврила уставился на мужика. – Сам готов уже бежать.

      – Я побегу, – кивнул Серафим. – Я с самого начала не против был. Это всё Моисей смуту разводит. А сам ведь тоже прибежит, вот увидишь.

      – Ну, вот и вся купеческая дружба, – усмехнулся Виктор и тихо вышел на улицу. Вечерняя прохлада заставила поёжиться.

      Стараясь не попасть в какую-нибудь канаву, Виктор направился к дому губернатора края. Его он разведал днём. В крайнем окне первого этажа громадного дома горел свет. Виктор подёргал колокольчик. За дверью кто-то заворчал, и она открылась. На пороге с фонарём стоял могучий, бородатый старик в накинутом на плечи зипуне.

      – Ночь на дворе, кого нелёгкая принесла? – поднял он фонарь над головой, вглядываясь в посетителя. – Если к его благородию, так спят они уже.

      – А свет у кого горит? – улыбнулся Виктор. – У домового?

      – Ну, тебе какая разница, у кого? – старик разглядел, наконец, мальчика, – что пришёл, студент? Денег просить будешь или протекции?

      – Я сам могу тебе, дед, денег дать, – Виктор шагнул вперёд, невольно заставляя старика попятиться. – Сколько хочешь? – он вытянул ладонь, на которой блеснули золотые монеты, – хватит или ещё?

      – Свят, свят, – стал креститься старик, отступая. – По ночам только нехрести с золотом ходят, или продавшие чертям душу. Ты – кто?

      – Я – волхв, старик, – засмеялся мальчик, – сам любого чёрта за пояс заткну. Веди к хозяину, дело у меня до него. Да не бойся, с добром я, с добром. Пока хозяин твой мне ничего плохого не сделал.

      – Волхв, откуда у нас волхвы? Они ещё при моём