Вовка-центровой. Среди легенд. Андрей Шопперт

      Билеты в плацкартный вагон генерал купил для двух Вовок – Фомина и Третьякова. Вратарь сейчас мирно дрых на нижней полке, высунув ноги поперек прохода и почти полностью его перегородив. Благо два часа ночи, и шастанье по вагону туда-сюда прекратилось, все спят. В вагоне стоит тяжелый дух и холодина одновременно. Пятьдесят с чем-то человек, хотя нет, детей полно, так что человек семьдесят выдыхают углекислый газ, винные и водочные пары, ароматы чеснока и табака. Все это озоном назвать сложно. Плюсом запах портянок и сапог, надраенных гуталином. И поверх всего этого из щелей, которыми изобилует старенький довоенный вагон, врывается запах угля. Паровоз недалече. Первым прицеплен вагон Аполлонова, потом два купейных и вот четвертым вагоном их – плацкартный.

      Не все ведь запахи. Про детей уже говорил. Дети разных возрастов. Одни носились весь вечер по вагону, знакомились и играли в войнушку, другие кричали, приняв участие в конкурсе, кто громче надрывается, а между раундами гадили. Некрасивое слово. Дети – цветы жизни. Непонятно, зачем зимой, в такой мороз, эти цветы в продуваемом всеми ветрами вагоне перевозить. Вымерзнут. Груднички эти, а было их четыре человека, человечка, пачкали пеленки, а совсем даже не гадили, с интервалом в пару часов. И ночь их не остановила. Вот только последний хриплым дискантом покричал немного, сообщая матери об очередной порции. Вставать бедняжке, подмывать мелкого пакостника, маслицем смазывать и идти полусонной в туалет с наплывами льда на полу, в ледяной воде эту тряпочку застирывать. Не фланелька. По виду остатки мужниной рубахи.

      Бедно живет страна? Хрен там. Бедно, это когда БЕДНО. А тут почти за гранью нищеты. А еще ведь недавно сильнейший удар нанесли по благосостоянию простых людей. Проведена денежная реформа 1947 года.

      Федор Челенков про нее матери вовремя сказал, и они небольшие свои сбережения, что копили для обучения Вовки в старших классах, положили в сберкассу. (Здесь, в этом времени, образование после седьмого класса и в институтах платное.) Там при сумме до трех тысяч рублей меняли деньги один к одному. При Гайдаре пытались провести точно такую же реформу, и в обоих случаях эффект половинчатый. Это не реформа 1961 года, когда деньги меняли один к десяти и соответственно в десять раз (ну почти, за редким исключением) и цены понизились. Нет. Деньги просто меняли старые на новые. Причина понятна, за время войны на руках у населения оказалась огромная денежная масса, и ее нужно было изъять. Сам народ почти нищий, задумка была очередной раз ударить по артельщикам, по цеховикам, по спекулянтам. У них деньги, а их можно поменять только один к десяти, да и то ограниченное количество. Не получилось провести, как задумывали, по той простой причине, что верхи протекли, и в массы ушла информация о механизмах реформы. Все богатенькие бросились снимать деньги в сберкассах и дробить их на трехтысячные вклады на родственников или в другом городе на себя же любимого. Огромные очереди выстроились в сберкассы уже в августе и до самого конца декабря не уменьшались.

      Карточки отменили вместе с реформой. Цены на всё почти подняли, а цены в коммерческих магазинах, где разница достигала десяти раз с теми, что выдавали блага по карточкам, снизились в два раза. В результате в коммерческих магазинах теперь разница с государственными всего в два раза. Зарплаты остались те же. И как итог – очередное резкое обнищание народа. Обычного. Артельщики и серые цеховики часть денег потеряли, но жить хуже не стали, а вскоре и вернули себе деньги. А простые люди?

      Вот два примера. Мясо. Как было и что стало.

      Пайковая цена 12 рублей. Коммерческая – 120 рублей. На базаре можно было купить за 80 рублей. После реформы в магазине установили цену в 30 рублей. Обеспеченным стало легче жить. А простому токарю третьего разряда или кладовщику (Вовке) при зарплате в двести рублей кило говядины можно теперь после отмены карточек только рассматривать сквозь витрину, отстояв многочасовую очередь.

      И хлеб. Который всему голова. Пайковая цена около рубля. От сорта зависит и места на карте. Коммерческая – около десяти рублей. На колхозном рынке еще дороже, до тринадцати руб лей. После реформы цена в магазине стала три рубля. Еще один продукт стоит назвать, динамика та же, цена интересна. Теперь сливочное масло стало стоить шестьдесят четыре рубля. Ну, зарплату кладовщика помним. Три кило можно купить за месячную зарплату.

      Вовка, он же Федор Челенков, уснуть на своей второй полке не мог. Под хлипким, почти прозрачным одеяльцем холодно, забрался тогда вообще под матрас и на жесткой полке теперь толком и не повернуться. От окна дует. Закрыл щель подушкой и лежал с закрытыми глазами, пытаясь понять, правильно ли поступил, что подчинился рваческому настроению генерала Аполлонова. Увидел председатель спортобщества «Динамо» двоих неплохих игроков на фоне убожества команд второй лиги и захотелось ему заполучить их в свой удел. Обычная практика для этого времени. Один Василий Сталин с его ВВС чего стоит. Всех уже ободрал. А ведь через два года та самая катастрофа, когда практически вся команда погибнет при аварии самолета, и снова Василий Иосифович обдерет все команды в СССР, чтобы возродить свою. Не лучше и ЦДКА, и вот «Динамо». Плохо это или хорошо… Вовка считал, что хорошо. Хотя бы на высшем уровне нужен чемпионат с сильными командами,