Любимый, кажется я робот…. Елена Петрова

уставилась на него. «Ради денег», – решила я, – «всё в этом мире делается ради денег». Эти папины слова невольно пришли мне на ум. «Он недавно говорил мне, что хочет новый компьютер, а денег нет. Интересно, сколько ему отвалили за моё тело? Наверное, не только на компьютер и на новую квартиру хватит, а может и не на одну. Но неужели и правда есть такие технологии, чтобы переносить человеческое сознание в тело робота. А может это инопланетные технологии? Тогда что ему пообещали инопланетяне? Вечную жизнь?», – эти мысли проносились у меня в голове и погружали меня в какой-то туман.

      Я помотала головой, чтобы рассеять этот туман: «Если я буду думать, что это сделал Юрка, тогда мне больше не к кому обратится за помощью. Ну, просто ложись и умирай! Кстати, а могу ли я умереть, если я теперь робот? Непонятно пока.».

      Юра тем временем немного пришёл в себя и во взгляде его промелькнуло беспокойство:

      – Больно? – спросил он меня, указывая взглядом на дыру в ноге.

      – А, это? Нет, – я махнула рукой, как будто для меня иметь дыры по всему телу, было нормой жизни, а потом вспомнила, – но нужно зашить.

      – Что-о?

      Но я, не слушая Юру, искала в сумочке катушку с набором иголок. Нашла и протянула своему парню. Он взял трясущимися руками.

      – Ты хочешь, чтобы я зашил тебе ногу?

      – Нет, попросим твою бабушку, – съязвила я.

      «Я даже язвить умею в такой ситуации», – восхитилась я собой, – «вот это сила характера! Хотя может это потому, что я теперь робот, и не в характере дело? Не буду сейчас решать этот вопрос. Нужно ногу зашивать».

      У Юрки так тряслись руки, что он не мог вдеть даже нитку в иголку. Посмотрев на его мучения, я отобрала у него нитку, и сама вдела её в самую большую иголку с длинным ушком. Потом попросила парня принести мне табурет с кухни, чтобы положить на него ногу и выпрямить. Судя по тому, что Юрка несколько раз наткнулся на стены, пока донёс табурет, с ним было не совсем всё в порядке. И я решила шить сама.

      Иголка вошла в кожу легко, было совсем не больно. Кожа была эластичная, мягкая, как будто сшиваешь нитками тесто на пельмени, но в отличие от теста, кожа не рвалась. Мне пришлось сделать двенадцать стежков, так как дыра была довольно большая, но в конце остался только длинный шов и коричневые стежки на ноге. Капроновой нитки телесного цвета не было, пришлось взять в магазине коричневую.

      «Смотрится аккуратно», – я мысленно похвалила себя и посмотрела на Юру. Он уже успокоился, металла на моей ноге не было видно, и его взгляд приобрёл осмысленное выражение.

      – Кстати, Юрочка, я потеряла один винтик или шурупчик из ноги на остановке, ничего? – решила я уточнить интересующий меня вопрос.

      «Я так до сих пор и не знаю разницы между винтиком и шурупом», – выругала себя я, – «а если чинить себя придётся, а я в технике ни бум-бум?».

      – К-какой шуруп? – заикаясь спросил Юра.

      Я вспомнила, что он рассказывал, что в детстве заикался и подумала, что я так напугала его, что он снова станет заикой: «Этого мне только ещё не хватало!». Но раздался звонок в дверь.

      – Мама