Последние слова предателя. Роман П

зуд, начавшийся в его пытливой голове.

      – Ты спросил, почему у синтиков глаза остались гореть зелёным, почему не загорелись предупреждающим жёлтым после сказанного мною слова «глупость»? Да потому, Гриня, что на букве «п» я немного иначе сложил губы.

      – Так, так, дружище, дак ты у нас…

      Мы не сговариваясь одновременно посмотрели на синтетиков, потом друг на друга. К белозубому оптимизму на лице Грини присоединился ехидный прищур. Друг смотрел на меня из-под очков и еле заметно кивал. В ответ я почесал подбородок и загадочно закинул глаза кверху. Мы поняли друг друга. Я сделал попытку обмануть алгоритм в глазах у синтетиков и эта попытка удалась. Теперь мне оставалось собраться с духом и сообщить то, ради чего мы встретились.

      3.

      «Наши» синтетики неподвижно стояли в пяти шагах от скамьи. Множество других бездушных машин сновало по зелёной зоне. Время от времени роботы подходили к клумбам и технично их обрабатывали. Они орудовали даже на тех клумбах, которые выглядели безупречно. Дело понятное. Клумбы всего лишь повод. Таким бесхитростным образом машины осуществляли контроль за посетителями зелёной зоны. В помощниках у синтетиков были дроны-окулюсы. Те находились в воздухе в трех метрах от поверхности квадратуры и пристально наблюдали за гражданами, которые занимали двухместные скамейки. Одиночки их не интересовали.

      – Я нашёл себя.

      – Люк, мне это давно известно. Ты уже об этом раз десять говорил: закончил с отличием СГУ, диплом артикулятора-программиста, работаю преподавателем на кафедре артикулятории – мечта сбылась!

      – Ну не совсем сбылась.

      – Ну не совсем сбылась, – усилив эмоционально, Гриня повторил мою реплику. – Конечно не совсем. С этим дипломом ты хотел устроиться на завод по производству братьев наших синтетических артикулятором-программистом, чтобы заниматься усовершенствованием алгоритмов для распознавания ими «чаго речет человек». Но тебя не взяли. Ты – ненадежный элемент, Люк. Ты не прошел испытание. Не прошел. А вот если бы я был в числе перворядцев, – Гриня замедлил речь, потом сказал – выстрелил: – я бы справился!

      Похлопав меня по плечу, Гриня залился истерическим смехом. Очки от вибрации скатились по переносице. Хозяин вернул их на место, и неожиданно для нас обоих смех резко оборвался, словно внутри друга щёлкнул тумблер.

      – Ладно, дружище, не парься. Ничего личного – эмоциональная разрядка. Не обижайся. О, Кей!?

      – Я нашёл себя. – Речитативом повторил я.

      – Да, конечно. Знаем, слышали уже.

      – Это первые три слова предателя.

      Реакцию Грини я предположил заранее – он удивился.

      – Да ладно?! Это точно? Банальней не придумаешь. Дружище, может ты ошибся? Да эту фразу, кто только ни говорил. Я раз сто. Ты не меньше. Да блин! Эта фраза до дыр затерта! Мне кажется, ты что-то там напутал, Люк. Слишком просто для предателя такого масштаба. Блин, надо же, а! Ты погубил свою жизнь,