Затерянные души. Александр Литвинов

сказал:

      – Галочка, твоя экспрессия уместна будет при свете дня. Начни разбирать вещи для постели, а мы с Генкой вдвоем сходим в разведку.

      Ванька с Генкой осторожно приблизились к дому. Это был старый заброшенный двухэтажный дом, видимо, как раз тот, про который рассказывала бабка Ваньке. Ребята остановились на крыльце, не решаясь войти. За дверью послышались скрип и шорох.

      – Вань, ты ничего не слышал сейчас? – спросил Генка.

      – А что ты слышал?

      – Мне показалось, что скрипнули половицы, как будто кто-то подошёл к дверям. Ты же говорил, что дом давно заброшенный.

      – Я тоже слышал скрип, но в старом доме этому незачем придавать значения. Или ты веришь в привидения?

      – Не верю, но предчувствие у меня нехорошее.

      – Иди к своей резине, извращенец, – с ухмылкой ответил Ванька, – знал бы, не взял тебя сюда.

      – Чё вы какие злые, – обиженно ответил Генка, – мне хорошо с ней и хлопот никаких.

      «Опаньки, – обрадовался я, – кажется, есть зацепка для веселых приключений!»

      – Скажи, Генка, пока нас никто не слышит, – Ванька твердо положил руку ему на плечо, – в чём дело? Можешь быть уверен, что никому не проболтаюсь. Генка насупился, нехотя выдавил:

      – Знаю, что ты не болтун. Боюсь я их. Женщин. Живых.

      – Друг, да ты в плену комплексов, – серьёзно сказал Ванька, – твои возвышенные чувства к абстрактной женщине определили твоё отношение к ним.

      – Да, Ваня. Я боюсь, что когда повстречаю ту, которую полюблю, то в первый раз, ну, понимаешь, не смогу, не получится у меня ничего с ней и она начнёт презирать меня. Я этого не смогу вынести – ходить всю жизнь с клеймом дамского неудачника.

      «Прекрасно! Таких гостей у меня давно не было», – запоминал я.

      – После выходных, Генка, я основательно займусь твоим половым воспитанием, – улыбнулся Ванька. – Не робей – всё у тебя получится. Идём?

      – Конечно! – обнадеженный таким вниманием, согласился Генка. – Я с тобой теперь хоть куда!

      Ребята открыли скрипучую дверь и отпрянули: фонарики выхватили старушку в створе двери, которая смотрела на них, уворачивалась от света. Слегка заслонив рукой глаза, она приветливо затараторила:

      – Услышала шум на поляне, пойду, думаю, гляну, что там делается. Только подошла к дверям, а тут и вы. Ой, напугали страшно, ребятки, – старушка перевела дух. Затем чуть вытянула шею к ним, внимательно всмотрелась в их лица: – Вы заблудились и нужен ночлег? Так я завсегда рада нежданным гостям.

      «Что ты несешь, дура старая! – начал сердиться я. – А вдруг, этот, повыше который – Ванька – наследник?» Клозетта, услышав моё наставление, сменила тактику:

      – А есть парень, похожий на тебя, – ткнула она пальцем в Ваньку, – кажись, Ванькой звать, кажись, наследник он – так его завсегда жду.

      – А откуда вы всё знаете, бабушка? Мне про этот дом моя бабка рассказывала всякие ужасти. Про наследство ничего не говорила.

      Клозетта внимательно посмотрела на Ваньку, спросила