Соблазн эмиграции, или Женщинам, отлетающим в Париж. Ольга Маховская

и беспроблемной. Такую репутацию поддерживали сами эмигранты, настаивая на высокой культурной миссии, которую несут русские в изгнании, даже если это связано с определенными психологическими издержками.

      На фоне алжирской эмиграции, представляющей настоящую головную боль для Франции и выступающей предметом постоянных общественных обсуждений, исследований, разработки специальных программ помощи и протекции на государственном уровне, русская эмиграция не заметна. Она малочисленна[23], как правило, хорошо образована. Русские рассредоточены в престижных районах города Парижа, подростки не группируются в банды, не хулиганят на улицах. Напротив, русские по происхождению дети, как правило, хорошо учатся и нацелены на высокие социальные позиции.

      Текущая эмиграция еще не получила своей устоявшейся оценки. Здесь я привожу данные из одного из первых интервью в Париже, взятое мною у известного журналиста, эмигранта четвертой волны. Он вводит понятие пятой, челночной, лояльной эмиграции, понимая под этим термином мигрантов, которые используют исключительно легальные способы проживания на территории Франции, в пределах сроков, установленных визовым режимом.

      Интервью с Сарниковым Никитой, корреспондентом Русской студии Радио Франции. Париж, 1999 год

      Н.С.: Когда эмигрант прибывает, он начинает сближаться с французом. Причем интерес взаимный, французов интересует, какая волна идет? И первый год я себя чувствовал человеком, которого приглашали в разные круги, вплоть до масонской ложи, чтобы я рассказал о том, как проходил путч 91-го года, потому что я был непосредственным его участником. Все нормальные люди тогда собрались возле Белого дома. Их интересовал этот мой опыт, потом их занимали мотивы моей эмиграции.

      О.М.: Был какой-то ожидаемый ответ?

      Н.С.: Как раз у них было больше старого предубеждения. Историю сделала диссидентско-колбасная волна. Как говорит Наташа Горбаневская, их было всего пять человек на Красной площади, когда танки вошли. Как ни странно, они остались диссидентами и здесь. Может, потому что они ожидали чего-то другого, их и здесь мало что устраивало. Может, это такая психология, может, люди рождаются диссидентами. Есть такое выражение: «Люди не меняются, а усугубляются». Получилось, что для них собственно строй не имеет особого значения. Когда я наблюдаю людей, которые приехали по колбасным мотивам, они требуют колбасы точно так, как они требовали ее там.

      Когда человек только приезжает сюда, он получает ненастоящий опыт французского общения. Это опыт общения француза с эмигрантом. Его держат за такое любопытное создание, на которое смотрят с интересом, чтобы понять, где оно и как оно собирается двигаться дальше. Очень быстро начинает это понимать. У него складывается ложное впечатление о том, как общаются французы. И он думает про себя: «Нет, я в такие игры играть не хочу, я лучше буду с русскими». В русских клубах в Париже, я уверен, принято ругать французов. Эмигрантов очень неохотно допускают в свою

23

По официальным данным только около ста россиян в год получают гражданство во Франции. В отечественной прессе промелькнуло: официальная эмиграция во Франции составляет всего около 4 500.