Дела минувшие. Николай Свечин

без раздумий ответил:

      – А в кабаки он ходил. Причем в самые дурные, их вон на Миллионке вдосталь.

      – На какие деньги мог там пить нижний чин? – усомнился Лыков. – На Миллионке в долг не наливают. Сапоги потребуют, а куда он без сапог?

      Фельдфебель и тут за словом в карман не полез:

      – А вот с краж и гулял.

      – Но ведь не доказано.

      – Не доказано. Однако как иначе лопать мануйловку с протопоповкой?[18] А Елпишка бахвалился, что, кроме них, ничего не пьет.

      Лыков и сам любил настойки московского парового водочного завода Протопопова. Однако со своим жалованьем мог позволить их себе только по большим праздникам. А тут рядовой солдатик.

      Другие сослуживцы убитого дали ему такую же характеристику. Вороватый, ленивый, любил угоститься за чужой счет. Жадный – страсть! Самым полезным оказался младший унтер-офицер Кривошапкин. Как только он заговорил, сыщик остановил его и перешел на другой тон:

      – Как тебя звать?

      – Викула, ваше благородие.

      – А по отчеству?

      – Елисеевич.

      – Викула Елисеевич, сколько тебе осталось служить?

      – Год с месяцем.

      – Ты у начальства, надо полагать, на хорошем счету?

      – Вроде да…

      – А куда хочешь поступить после отставки?

      Унтер зачесал в затылке:

      – Вот бы в конторщики на хорошее место. Или на железную дорогу.

      – Чтобы попасть на такое место, нужно представить ходатайство.

      – Я знаю. Надеюсь, господин ротный командир подпишет.

      Лыков усмехнулся:

      – Рутковский? Он с тебя денег за это потребует. А так и слушать не станет.

      Кривошапкин смутился. А сыщик продолжил:

      – Такое ходатайство, с подходящей характеристикой, можем дать мы. Ежели его превосходительство полицмейстер Каргер черкнет, тебя куда угодно возьмут!

      – А… как бы это сделать, ваше благородие?

      – Да уж не за спасибо. Нужно, чтобы ты рассказывал мне о настроениях в вашей роте. А лучше – и в батальоне, и во всем полку. Тайно от Рутковского.

      Унтер-офицер напрягся:

      – Стало быть, доносительством заниматься?

      – Мы говорим: негласное осведомление.

      – Но суть-то дела такая, как я сказал?

      – А это как поглядеть, Викула. Вот у вас офицеры в карты играют, а потом стреляются. Как подпоручик Шенрок. Хорошо, что христианин жизни себя лишил?

      – Плохо, очень плохо!

      – А ведь этого можно было избежать, если бы его вовремя оттащили от соблазна. И человек сейчас был бы жив. Скажи, много у вас картежной игры?

      Кривошапкин мялся, потом выдавил:

      – Много. Так ведь среди офицеров, мне туда хода нет. Какой толк от моего осведомления будет? Копеечный.

      – Умный человек найдет способ, – возразил сыщик. – Через денщиков, к примеру. Или тебе характеристика хорошая

18

Мануйловка, протопоповка – марки дорогих водок.