Вынужденная посадка. Марк Москвитин

что! Международный язык надо знать.

      Я слегка удивился.

      – Международный? А в мои времена на это претендовал английский.

      – Давно уж не претендует! – засмеялся Артур. – Вот послушай. Фъом эн ообит оф экспектэйшн ай хев лифт, айм ин фзэ сэвен сикто, айм риди ту старт3. Это так я бы докладывал диспетчеру по-английски. А по-испански говорю так: дехэ ля орбита деспера, эстой эн эль сектор сьётэ, препарадо пара салир4. Ну что? На каком выразительнее?

      – Конечно, на испанском. И короче.

      – А грамматика? А фонетика?.. То-то и оно.

      – Да, Артур! А беспилотка по моей трассе?

      – Нормально. Похоже, долетит вовремя и куда просили. Кстати, до вторника можешь проштудировать Кристенсена «Поведение в пониженной и повышенной гравитации». Интересно читается.

      …Читалось, действительно, легко и интересно. Но с тех пор я уже все положения автора проверил на практике. С громадным светлобородым скандинавом Олафом Кристенсеном мы давно приятели. Он любит расспрашивать меня и других космонавтов, набирает материал для новых книг и статей…

      А сейчас читаю Григория Захаровича. Он о многом знал больше, чем я.

      Так с чего же тогда началось?

      Из книги Григория Ольховского: работник и мастер

      Законов в наши дни много… вот только справедливости не хватает… Когда всё ставится с ног на голову, только дурак может сидеть и ждать, что справедливость восторжествует.

Дин Кунц

      У боковой стены на диване сидели двое мужчин. Беседовали они не так чтобы давно – хозяин кабинета не имел времени на долгие разговоры. Содержательные – да, но не долгие.

      У собеседников были умные, жёсткие лица. Один был в форме генерал-полковника милиции. Загорелый, с седыми висками, с большим белым шрамом на щеке. Но хозяином кабинета являлся другой, в обычном костюме. Ростом поменьше, лицом побледнее, с высоким лбом. По его ловким, экономным движениям, по всей выправке нетрудно было догадаться, что и ему приходилось носить погоны.

      Иногда он вставал и прохаживался по ковровой дорожке от стола к двери. У него был чёткий говор человека, привыкшего обращаться к аудитории.

      – Вы, Валерий Анатольевич, понимаете, что этот позор – не наш внутренний. Это наш позор на весь мир. Иностранным дипломатам бьют морду на московских улицах! Грабят в московских переулках!

      – Али Хафтара били бывшие скинхеды, – ответил генерал. – Которые сейчас «уайт пауэр». У него ярко выраженная восточная внешность.

      – Ау Кнуда Хессельберга как с внешностью? Тоже ярко выраженная восточная? Несерьёзно, господин министр!.. Ну, а что скинхеды? Растворились в воздухе?

      – Уехали на автомобиле с депутатским номером.

      – Чья машина?

      – Числится за депутатом Бухановым.

      Серые глаза хозяина кабинета упёрлись в лицо министру.

      – И что дальше?

      – Понимаете, Георгий Александрович… Мне бы очень не хотелось трогать Буханова.

      – Понимаю, – с отвращением в голосе произнёс Георгий

3

С орбиты ожидания сошёл, нахожусь в седьмом секторе, к старту готов (англ.)

4

То же самое на испанском.