Пират, ищи!. Василий Великанов

Альфы

      Как-то мы с Мишей Владимировым возвращались из передовых частей к себе, во второй эшелон дивизии. Я ехал на своем верном Соколе, а фельдшер – на Гнедке, быстроходном маленьком иноходце. Едем мы с Мишей легкой рысцой и вдруг замечаем: в полукилометре от нас по склону высотки бежит волк. «Наверно, спугнули его снарядом из логова – вот он и удирает теперь подальше от огня, в тыл…» – подумал я. Но бежит зверь как-то странно: медленно и зигзагами, иногда покачивается и приседает. Хвост поленом волочит, и голова опущена до земли.

      – Владимиров, за мной! – крикнул я, и мы полной рысью помчались наперерез волку.

      На ходу я выхватил пистолет из кобуры. Подскакиваем ближе, осаживаем коней. Это оказалась собака овчарка, похожая, как известно, на волка.

      Спрятал я в кобуру пистолет и крикнул громко, властно:

      – Стой!

      Собака вздрогнула и остановилась. Повернула голову и покосилась на нас правым открытым глазом. Вся морда у нее была в крови, левый глаз затек кровью, а полуоторванное левое ухо свисало вниз. На шее – кожаный ошейник.

      Я спрыгнул с коня и подошел к раненой собаке. Она дрожала.

      – Миша, кажется, это Альфа…

      Поглаживая собаку по спине, я приговаривал тихо и ласково:

      – Альфа, спокойно… Ложись.

      Собака легла, и дрожь у нее стала затихать. Лошади таращили на собаку глаза и тревожно фыркали. Все животные пугаются и волнуются, когда чуют кровь.

      Успокоив собаку, я приказал:

      – Владимиров, сумку!

      Через плечо у фельдшера висела большая кожаная сумка, в которой находилось все необходимое для оказания первой помощи раненым животным: бинты, вата, хирургические инструменты и некоторые лекарства.

      Да, то была Альфа – «аккуратный почтальон». Мы узнали ее по костной мозоли на правой задней ноге.

      Мы расстелили на земле попону и положили на нее своего пациента. Ноги связали бинтом, а на челюсти наложили петлю. Это страховка, чтобы во время операции собака не могла укусить. Владимиров придерживал Альфу. Осторожно тампонами я снял с морды свернувшуюся кровь. Мы опасались, что у нее повреждены череп и левый глаз, но наши опасения не оправдались. Видно, небольшой острый осколок, словно лезвие безопасной бритвы, чиркнул по голове и разрезал кожу лба наискосок от правого уха к левому глазу. Здесь он рассек надбровную дугу, но не затронул глаза.

      А другой осколок оторвал наполовину левое ухо.

      Рану мы зашили шелковой ниткой. И ухо пришили. После этого забинтовали голову, оставив два окошечка для глаз.

      Во время операции собака иногда вздрагивала и повизгивала. Когда же мы ее развязали, она встала, потянулась, будто расправляла уставшее тело, и замотала головой.

      – Что, Альфа? Неловко? – спросил я.

      Собака наклонила голову и попыталась лапами сорвать повязку.

      – Альфа, нельзя! Фу! – крикнули мы разом с Мишей.

      Собака послушалась.

      – Надо теперь проследить за ней, – сказал я Владимирову, – а то она испортит нам все послеоперационное лечение.

      Владимиров