Опаленные войной. Михаил Костин

эту цель «какой-то»? На самом деле цель правая и важная. Спасти сестер! Это достойно, это дело для настоящего мужчины. Но, с другой стороны, кто, в сущности, для Эймса эти девчонки? Кто они для Ирка Мудрого, что остался лежать в подземельях Великой Крепости? Кто они для Аро и Вилы?

      Опять вопросы. Опять сомнения.

      Я чувствовал себя плохо от подобных размышлений, но по какой-то странной причине они приходили все чаще и чаще. Сомнения терзали, душили. По ночам я частенько видел тех, кто когда-то доверил мне свою жизнь. Кого-то я помнил по именам, кого-то – нет. Эти сны повторялись от раза к разу. Те, кто сгинул неведомо где, стояли в темноте и молчали, а я шел мимо строя этих людей с факелом в руке. И его неровный свет выхватывал из темноты лица. Еще одно, еще… Шаг за шагом, человек за человеком. Все они, умершие и убитые, смотрели на меня, пристально, вопрошающе. В этих взглядах не было враждебности, но была жажда ответа. Ради чего они сложили свои жизни? Стоит ли цель такой платы?

      Они спрашивали без слов: «Не сдашься ли ты, не отступишься в момент, когда надо будет платить по счетам? Какое решение примешь?»

      Я читал эти вопросы в глазах мертвецов, и тревогой наполнялось мое сердце. Я шел мимо строя, казавшегося бесконечным, а факел чадил и норовил погаснуть. И больше всего на свете я боялся, что факел погаснет. Что питало то пламя? Что горело на толстой суковатой палке? Память? Душа?

      К вечеру все валились с ног. Новый переход вымотал до предела. Но мы все равно собрали дрова для костра и выставили караул. Эймс упорно держал походную дисциплину. В конце концов, мы находились на войне, а то, что противник не был похож на человека, было не так уж важно.

      Перед самым отбоем Эйо перемигнулся с Эймсом и исчез. Я заволновался, но сержант успокоил, буркнув что-то вроде:

      – По делу пошел. Этот не пропадет.

      Эйо вернулся через пару часов. Он вынырнул из темноты стремительно и бесшумно. Эжен вздрогнул, поднял копье, но в последний момент увидел, что это свой, и облегченно вздохнул. Рыжий вояка сиял. Он принес, во-первых, целого зайца, которого тут же принялись освежевать солдаты, а, во-вторых, интересную новость.

      – Там, впереди, селение, – объявил.

      – Да ладно?! Селение? Большое? Людей много? – посыпались вопросы.

      – Саму деревню я не видел…

      – Тогда откуда знаешь, что оно там есть? – удивился я, отчасти потому, что был уверен – об этом я должен был узнать из видения.

      – Дым, – Эйо улыбнулся.

      – Может, это от нашего костра? – не сдавался я.

      – Нет, я знаю, откуда дует ветер. И потом – от нашего костра хлебом не пахнет. Я же говорю, тут неподалеку деревня. И к ней ведет тропа…

      – Прямо-таки и тропа? – я покачал головой.

      – Самая что ни на есть тропа, со следами, утоптанная такая…

      – Да тебе с голодухи померещилось…

      – Я что, на идиота похож? – обиделся Эйо. – Говорю – дым виден и тропинка есть. А это значит, что как минимум завтра мы выйдем к чужому жилищу.

      –