Черный тюльпан. Учитель фехтования (сборник). Александр Дюма

стала законной хозяйкой голубей завистника.

      Эти голуби, смешавшись со стаей других, посещали Гаагу, Левештейн, Роттердам, где искали, должно быть, пшеничные зерна другого сорта и коноплю повкуснее местной.

      Случаю, а вернее, Богу, было угодно, чтобы в руки Корнелиса ван Берле попала как раз одна из этих птиц.

      Из этого следует, что если бы завистник не уехал из Дордрехта, пустившись вслед за своим соперником сначала в Гаагу, потом в Горкум или Левештейн, письмо ван Берле попало бы в его руки, а не в руки кормилицы. И несчастный узник зря потратил бы время и усилия, а повествователю пришлось бы вместо того, чтобы рассказывать о разнообразнейших событиях, готовых развернуться под его пером, описывать длинную череду дней, безотрадных, печальных и темных, как ночной покров.

      Записка, стало быть, попала в руки кормилицы ван Берле. В один из первых февральских дней, когда вечерняя заря гасла и в небе проступали, словно рождаясь на глазах, первые звезды, Корнелис услышал на башенной лестнице голос, который заставил его затрепетать.

      Он прижал руку к сердцу и прислушался. Это был нежный, мелодичный голос Розы.

      Надо признаться, что Корнелис не так опешил от изумления, не настолько обезумел от счастья, как случилось бы, не будь истории с голубями. Взамен исчезнувшего письма птица под своим крылом принесла ему надежду, и он, зная Розу, понимал, что если ей передали записку, теперь можно со дня на день ждать известий о своей любимой и своих луковицах.

      Вскочив на ноги, он навострил уши и подался к двери. Да, он узнал тот же незабываемый голос, так нежно взволновавший его в Гааге.

      Но теперь, хоть Роза и проделала путь от столицы до Левештейна, хоть ей и удалось каким-то неизвестным Корнелису образом проникнуть в тюрьму, кто знает, посчастливится ли ей еще и добиться встречи с узником?

      Пока Корнелис изводил себя решением этого вопроса, колеблясь между желанием и тревогой, окошечко на двери его камеры открылось, и Роза, сияя от счастья, блестя нарядным убором, побледневшая от горестей, пережитых за последние пять месяцев, но оттого ставшая еще прекраснее, прижалась лицом к решетке и воскликнула:

      – О сударь! Сударь, вот и я.

      Корнелис простер к ней руки, поднял глаза к небу и не сдержал крика радости:

      – О Роза! Роза!

      – Тсс! Будем говорить тише, отец идет следом за мной, – сказала девушка.

      – Ваш отец?

      – Да, он там внизу, у подножия лестницы, сейчас получит указания от управителя и поднимется сюда.

      – Указания от управителя?

      – Слушайте, я попробую вам все объяснить в двух словах. У штатгальтера есть загородный дом в одном лье от Лейдена, в сущности, это просто-напросто молочная ферма. Всей тамошней скотиной ведает моя тетка, его кормилица. Когда я получила ваше письмо, прочесть, увы, не смогла, мне его прочитала ваша кормилица. Тут я сразу побежала к своей тетке и пробыла там до тех