Вареж. Забытые временем. Елена Андреевна Тюрина

женщинам пропадёт. Посмеялись мы тогда от души.

      – Ой, за что только приборы не принимают! – махнул рукой Ярослав. – Я как-то около одной деревни ходил, так ко мне дед подошёл, сказал, что может показать навозную кучу, и что червей я там быстрее накопаю. А другой дед меня за рыбака принял, думал, что прибор в воду опускаешь, крутишь, и вся рыбка твоя. Самым смешным было, когда тёткин сосед, когда я у неё гостил, решил, что я каждое утро на охоту езжу. Со мной напрашивался, говорил, что знает, где кабан.

      – Мою «терку» одна бабушка обозвала газонокосилкой. Сказала, что очень хорошая косилка, работает бесшумно, – добавил Марат.

      Клёнов слушал молча. А потом флегматично заметил:

      – Ерунда этот ваш коп. Ну что там можно найти? Монетки? Крестики? Только трата времени.

      – Не бурчите, Иван Владимирович, зато интересно! – проговорил Марат. – Правда, иногда страшно. Находки бывали не всегда мирные… Ну вы понимаете. Я про мужика читал, который познакомился с немцем, искавшим захоронение брата, хотел похоронить нормально. Это ещё при Союзе было. У мужика щуп имелся, вот и вызвался он фрицу помочь. Нашли они брата, немец ему памятник установил. А мужик тот успел подробную карту захоронений немецких солдат перерисовать. Стал потихоньку их копать, золотыми коронками приторговывать. А потом напился, упал в навоз и нашли его утром. Говорят, в глазах ужас стоял. Что он перед смертью увидел? Может призраки потревоженных им солдат?

      Он рассказывал, понизив голос.

      – Да бухать надо меньше и всё, – бросил Ярик, которому, как врачу, эта тема была хороша знакома. – И никакой тут мистики нет. Допиваться до состояния белой горячки и потом ловить глюки можно на разные темы.

      – Не говори, – согласилась Марина. – Жрут водяру как не в себя, причём не качественную, а палёнку. Потом съезжает крыша, садится печень, почки, сердце, желудок. Это рождает сердечную недостаточность. Потом достаточно купания в холодной воде и всё. Такие трупы доводилось много раз описывать. Однако интереснее думать, что дело в проклятии покойников…

      – Вот-вот, – кивнул Ярослав. – Я сколько лет уже по войне копаю, и ночевали часто на местах кровопролитных боёв. Ни разу никаких странностей не видел.

      – Это у тебя воображения нет, – засмеялся Марат. – Не впечатлительный. А у меня бывало, что погуляешь по бывшей деревне, которой нет уже много лет. Определишь, где дома стояли. А потом по приезду эта деревня снится, в том виде, как она была. Избы, ворота, плетни. И люди ходят, и телеги с конями, даже куры бегают и собаки лают.

      Разговор как-то незаметно повернул в сторону мистики. Я накинула на плечи куртку. Ночью близ реки прохладно.

      Долго колебалась, а потом всё-таки спросила у ребят, является ли наша деятельность тут уголовно наказуемой? Ярослав усмехнулся и сходу, не задумываясь, выдал:

      – А мы что? Мы просто с металлодетекторами ходим. А копали– то рабочие!

      – Ты гений, Яр, так и скажем! – засмеялась Марина. – Позвали нас местные, откопали старый