Певец. Сергей Петрович Волошин

по пути на кухню. – Я тут, Катенька, сегодня попала в непонятную и странную ситуацию. Приходил ко мне какой-то мужчина, неопрятный, грязный, одет как шпана беспризорная, по-видимому, больной, рука у него что ли плохо работает, голос шипящий, и взгляд такой туманный, как у наркомана. Мне показалось, что это кто-то из моих учеников. Но не узнала, кто именно.

      – Так спросили бы, – удивилась Катя.

      – Да не успела я, – оправдывающимся голосом буркнула хозяйка. – Сначала испугалась его, потом задёргалась, у меня ж занятие, а в машине контролёр сидит – Василий Васильевич. В общем, как-то неловко с этим мужчиной вышло. Дверь у него перед носом закрыла. А теперь сижу и думаю, кто это был – ума не приложу. Назвался Славиком, Станиславом, вроде как…И чего приходил – не знаю…

      – Станислав?– переспросила Катя.

      – Да. Точно Станислав.

      – Хм…Так альбомы выпускные надо посмотреть, может, узнаете его. Где у вас альбомы хранятся?

      – Там, Катенька, в спальне, на шифоньере в коробке от новогодней ёлки. Только аккуратно доставай, стул уже сто лет не знал ремонта, весь шатается.

      Катя вернулась на кухню с толстой стопкой школьных альбомов и фотографий разных лет.

      – Станислав, говорите? Помню я одного Станислава, на год старше меня учился, была с ним у меня одна история. Но, судя по вашему описанию, вряд ли это он. Тот Станислав сейчас, наверное, где-то в Москве стольной, ходит по дорогим бутикам, ест в шикарных ресторанах. Но давайте всё-таки с него и начнём. Мало ли… Это был выпуск, сейчас скажу, тысяча девятьсот девяносто четвёртого года. Ищем.

      Вера Сергеевна, надев очки в толстой пластмассовой оправе, внимательно вглядывалась в каждую фотографию найденного альбома выпуска 1994 года. Из глубины чёрно-белых фотоснимков далёкого беззаботного прошлого смотрели наивные глаза будущих врачей, учителей, военных, инженеров – отличников и хорошистов, добрых и дерзких, таких близких и уже таких далёких.

      – Ну, узнаёте Станислава?– нетерпеливо спросила Катя, уже тянущаяся пальцем показать его фотографию. – Вот. Станислав Воскресенский, тот, про которого я вам говорила. Узнаёте? Он или нет?

      – Ты знаешь, Катенька, очень похож, наверное, он. Но я не уверена, – тягуче и задумчиво протянула Вера Сергеевна. – Давай мы с тобой поужинаем, а я посижу, посмотрю повнимательней, подумаю. Тут ведь так просто и не скажешь. Воскресенского я вспоминаю. Тихий такой был мальчик, худенький, личико маленькое, светящееся, фотография этого не передаёт. Кажется, в футбол играл, помню, что постоянно его отпрашивали с уроков на какие-то соревнования. А этот, что приходил, не такой. Черты грубые, суровые, взгляд тяжёлый, угнетающий. Неужели жизнь могла так человека изменить?

      – А другие Станиславы в нашей школе ещё учились?