Подорожник к сердцу приложи. Карябина Коленкина

к больному месту. Пчелка жалит и лечит.

      Бабушке не больно, она довольна. Она хвалит меня, а я, воодушевленная, ловлю еще пчел. Ничего, бабуля, мы тебя вылечим.

      Ребята и зверята

      В поселке, где мы жили, особой уличной живности не водилось, в основном преобладали домашние питомцы. Зато в деревне у бабушек зверинец находился чуть ли ни в каждом дворе. И нам, детям, поневоле или, наоборот, с большой охотой приходилось с ними возиться.

      У одной бабушки был небольшой пес Тузик, совсем безобидный. Про таких говорят – «звонок». В его обязанности входило тявканье в любой непонятной ситуации, валяние в пыли на спине и служение передними лапами, сидя на заду, чтобы выпросить себе что-нибудь вкусное.

      У другой бабушки были два пса, Аяврик и Валет. Аяврик – это большая дворняга в будке у главных ворот и калитки. Он сидел на длинной цепи, которая ездила по толстому проводу на земле. И если цепь не закреплена, то он мог передвигаться по всему двору.

      Был такой фильм про тундру, там человек подобрал волчонка и вырастил его. И он однажды защитил своего хозяина от напавшей стаи волков. Этого волчонка звали Аяврик. Вот оттуда-то и пошли наши Аяврики, точнее, не сами они, а их клички.

      Валет – это небольшой «пес-звонок» на заднем дворе, там, где ворота и калитка для коров, гусей, разгрузки сена и кормов. Интересно, что деда с бабушкой так привыкли к этим кличкам, что псы периодически менялись, а клички неизменно оставались прежними, Аяврик и Валет.

      Однажды, когда мне было года полтора, был случай. Все взрослые сидели во дворе. Оттуда ворота, калитка и будка не видны. Был какой-то праздник, и все шумели и веселились за столом.

      Меня быстренько покормили и отпустили играть. Тем более что есть за столом мне тогда не очень-то и нравилось, то ли дело ходить и таскать в руках какую-нибудь еду. Я собралась было на улицу, куда меня вовсе и не отпускали, но калитку открыть не смогла, ворота тем более, поэтому решила пристать к Аяврику.

      Держа в одной руке кусок колбасы, а в другой огурчик, я подошла к огромному псу, мирно лежащему в тени калины, и стала ему что-то внушать, зажевывая и так непонятные слова вперемешку с огурцом. Он меня проигнорировал, но я не успокоилась. А подошла ближе и стала вдобавок к словам еще и жестикулировать, размахивая колбасой у него перед носом.

      А ведь это был совсем не домашний пес, который как член семьи нянчит малышей и спит на диване. Это был дворовый цепной свирепый пес, который любого чужого взрослого может разорвать пополам, ну или в крайнем случае оставить заикой. А тут я, ростом с него лежащего, и еще лезу к нему с нравоучениями.

      Он терпел долго, но всякому, даже ангельскому терпению приходит конец, и он настал. Аяврик встал, взял меня в огромную пасть за бок, где-то в районе ребер и живота, и понес во двор ко взрослым, гремя тяжелой цепью. Он даже не гавкнул, чтобы не напугать меня, а просто взял и понес, как щенка за загривок. Хорошо, что я не сопротивлялась и не вырывалась, и он донес меня в целости и сохранности, даже не прокусив.

      Когда