Стоящие свыше. Часть II. Усомнившиеся в абсолюте. Бранко Божич

развешивал вокруг высокого огня промокшую одежду. Он разжег костер с одной спички, хотя в лесу не нашлось ни единой сухой веточки.

      – Ну что, Йока Йелен? Дрожишь?

      – Дрожь – естественная реакция организма. Человек согревается, когда двигается. Если ему лень двигаться, организм его заставляет.

      – Сам придумал?

      – Ну да. Но разве это неправильно?

      Лонгетка размокла и стала склизкой, косынку Йока потерял и теперь поджимал ноющие пальцы к животу.

      – Никогда не думал об этом. – Змай нырнул в шалаш.

      – Там тоже все промокло?

      – Еще как… – проворчал Змай, вылезая обратно с фляжкой в руках. – Погреемся?

      – А это что?

      – Хлебное вино – напиток плебеев.

      – Ты пьешь хлебное вино? – Йока едва не рассмеялся. Это было впору Стриженому Песочнику, но никак не порядочному человеку. В детстве хлебным вином, перемешанным с уксусом, няня растирала ему ноги.

      – Иногда. Для здоровья. – Змай свинтил крышку и, запрокинув голову, сделал несколько уверенных глотков. Потом медленно выдохнул и зачем-то поднес к носу промокшую повязку на запястье. – На, глотни. Только немного.

      Йока пожал плечами и хотел было отказаться, но вдруг подумал, что в этом есть нечто забавное. Не стесняется же он вытирать руки о штаны, когда ужинает со Змаем в лесу? Может быть, хлебное вино – это и неприлично, но кто думает о приличиях, голышом сидя у костра? Он неуверенно взял флягу в руки и понюхал горлышко: пахло отвратительно. В самый раз для растирания ног…

      Жидкость была похожа на горький огонь, обожгла рот, комом застряла в горле, ударила в нос, выбила из глаз слезы и нехотя провалилась в живот. Йока зажал рот руками: его едва не вырвало. Ничего себе хлебное вино!

      – Я же сказал – немного, – усмехнулся Змай. – В некоторых кругах считается, что тот, кто не умеет пить хлебное вино, вовсе не мужчина.

      Йока ничего не мог сказать, хватая ртом воздух. Но прошло немного времени, и от уголька, тлевшего в желудке, по телу во все стороны пошло тепло. А потом еще и сладко закружилась голова – совсем не так, как от кислого виноградного вина.

      – Ну как? Тепленько? – Змай подмигнул Йоке.

      – Ага, – Йока тряхнул головой.

      – Давай-ка я тебя разотру. А то у тебя губы синие.

      – Губы разотрешь? – хихикнул Йока.

      – Не. Спину. Да и ноги не мешало бы, но все равно на ноги надеть нечего. Вот она, любовь к природе…

      – Знаешь, Змай… Я все время хотел, чтобы в меня попала молния. Мне кажется, это было бы здорово… – От головокружения хотелось поговорить, и мир вокруг сделался уютным и радостным.

      – Очень сомнительное желание. Ты изучал естествознание?

      – Ну да.

      – Бывали, конечно, случаи, когда молния не убивала человека наповал… Но это очень редкие случаи. Поворачивайся спиной.

      – Слушай, а чудовище плюется такими же молниями?

      – Нет. Есть существенная разница.

      – Какая?

      – У чудовища молнии все в слюнях…

      – Чего? – опешил Йока и только потом