История российского мусульманства. Беседы о Северном исламе. Равиль Раисович Бухараев

самые сверхточные и сверхдорогие часы то чуть забегают вперед, то чуть отстают, и им вторит поспешное сердце, этот главный хронометр земной жизни.

      Всякий человек являет собой живые часы, и всякий человек спешит и отстает, даже когда кажется ему, что История стоит на месте. И по этому историку, для которого особенно важна точность и подлинность, нужно бы отмечать себя по какому-нибудь абсолютному хронометру.

      Не случайно же историки и философы давнего прошлого – такие как Алкиндус, Авиценна или Аверроэс – каждую свою книгу начинали обращением к Вечному:

      «Во имя Аллаха Милостивого, Милосердного! О, Всевышний Господь, мы просим Твоей помощи, и да пребудут наши молитвы и приветствия с Твоим Святым пророком и его благородными последователями!»

      Так же начал свой бессмертный труд «Мукаддима» или «Пролегомены истории» и Абдурахман Абу Зайд ал Хазрами ибн Хальдун – человек, критический разум которого еще семьсот лет назад настолько проник в сокровенные тайны и диалектические закономерности исторической науки, что и позднейшие умы человечества, стараясь создать нечто подобное, вынуждены были с восторгом признать, что книга Ибн Хальдуна

      «безо всякого сомнения является в своей сфере наивеличайшим трудом, когда-либо созданным людьми[26]».

      Труду ибн Хальдуна суждено было навсегда остаться сокровищницей идей и методов исторической науки. Между тем, начинает ибн Хальдун свой труд не обращением к читателю, но самым искренним воззванием к Богу, тотчас же создавая для своей книги атмосферу, в которой можно доверительно рассуждать о таких категориях как объективность, беспристрастие и достоверность:

      «Вся хвала надлежит Аллаху! Он могуч и могущественен. В Своей руке держит Он царства обоих миров. Ему принадлежат самые прекрасные имена и свойства. Знание Его таково, что ничто в мире, будь оно произнесено шепотом или утаено в молчании, не остается для Него тайной. Могущество Его таково, что ничто на земле и в небесах не слишком велико для Него и ничто не избежит Его. Он создал нас из земли как живые и дышащие существа. Он поселил нас на ней как расы и народы. Из земли Он производит для нас все, в чем мы нуждаемся. Чрева наших матерей и наших жилищ являются нашими пристанищами. Пища поддерживает нашу жизнь. Время изнашивает нас. Последние сроки, установленные для нас в книге судеб, влекут нас к себе. Но Он остается и продолжается. Он – Живущий, который не умирает».

      Всякая книга, и особенно историческая, начинается с побудительных мотивов к ее созданию. Эти мотивы – принципиально разные для дипломированного историка, знающего скрупулезные правила и классические методы научной работы или для журналиста-политолога, призванного дать быстрый ответ на злободневные вопросы современности.

      Для первого из них история – поле научного исследования в рамках, заданных уважаемыми предшественниками. Для второго – опись событий и фактов, из которой всегда можно выбрать нужную подборку на потребу очередной политической задачи.

      Что же эта книга для ее автора?

      Конечно,

26

Toynbee A. J. “A Study of History”.