Единственный, любимый… чужой!. Лилия Федоровна Болотских

лет. Видимо, рассчитывала вскочить в последний вагон. У нее получилось.

      В то время Андрей с родителями проживал в Твери. Придя из армии и обнаружив свою случайную партнершу с младенцем на руках – как она заверила, его сыном, – женился и ушел жить к жене, ребенку и теще. Позже отец Андрея, военный, получил квартиру в Подмосковье, и родители переехали туда. Андрей с семьёй остался в Твери.

      Оттуда и приехал поступать в институт, имея хорошую базу для проживания у родителей в подмосковном городке, недалеко от института.

      Я не совсем понимала – почему он жил в Твери, когда можно было переехать в Подмосковье, к родителям? Но не услышала на этот вопрос внятного ответа. Он что-то говорил о том, что там работа, семья… Звучало не очень убедительно. Ну кто не хочет жить поближе к столице, тем более, когда есть реальная возможность перевезти туда семью? Думаю, и его родители были бы не против, да и с работой тогда было гораздо проще…

      Много позже я нашла для себя ответ на вопрос, почему он не переехал. Он не хотел переезжать с семьёй. Наверное, подспудно уже тогда понимал, что эта семья – не навсегда…

      Ну, а пока дела обстояли так: жена и ребенок остались в Твери, где Андрей жил и работал, а на время сессии он обретался у родителей. Ясно, что в этот период располагал собой, как хотел, – а хотел он быть со мной. Мы почти не расставались.

* * *

      – Хочешь, я сейчас громко крикну, что я тебя люблю?

      Мы шли по Арбату, был конец октября, под ногами хлюпала жидкая грязь, с неба сыпало мокрым снегом, который, не долетая до земли, превращался в дождь, а мы чувствовали себя абсолютно счастливыми! Люди вокруг спешили по своим делам, и им не было до нас никакого дела. А нам до них.

      – Ну, давай, – согласилась я. Он крикнул. Как и следовало ожидать, на прохожих это не произвело никакого впечатления. А мне в голову закралась мысль: лучше бы он крикнул это своей жене. Ну, что любит меня. Тогда я впервые ощутила укол ревности. Вот сессия закончится, он вернется к ней, и… Мне было тягостно думать об этом. Но ведь и вправду вернется.

      Мы почти не говорили о будущем. Как-то само собой подразумевалось, что мы будем вместе. Когда-нибудь. Однажды на мой вопрос – когда? – Андрей ответил:

      – Надо подождать, пока подрастет мой сын. Понимаешь, он совсем еще маленький, ему три годика, и я очень его люблю. Ну как он без меня?

      Да, в этом плане я была в куда более выигрышном положении. Мой-то сын будет со мной при любом раскладе. Мне казалось, что я как бы встаю между Андреем и его ребенком. Из-за меня он будет вынужден с ним расстаться! В этом плане я чувствовала себя как-то некомфортно… Поэтому молча согласилась.

      А пока… Пока мы наслаждались тем, что можем быть рядом.

      Вот сейчас приедем ко мне… Кстати, сестра сегодня вечером собиралась идти в гости вместе с дочкой и обещала вернуться попозже. Предстоял чудесный вечер наедине. Мы купим хорошего вина, что-нибудь закусить и отметим… что? Окончание сессии? Экзамены позади, это можно было бы и отметить. Но впереди – расставание. Послезавтра он уезжает, поэтому завтрашний