Дом по имени Катерина. Натали Тумко

подчинения.

      И как у такого чудесного Севы такая бабка?

      Стоило Катерине подумать про Севу, как входная дверь открылась – он пришел с работы раньше, чем обычно, видимо, отпросился.

      – Бабуля, ты уже здесь? Привет. Извини, я еще ничего не приготовил… Сейчас, подожди чуть-чуть, все будет.

      – Да кто бы сомневался, – буркнула гостья. – Никогда у тебя для бабки родной ничего нет, корки хлеба не допросишься, – Сева привычно вздохнул, сглотнул несправедливые упреки, и молча пошел на кухню. Бабка доорала в спину: – Дочь вообще умотала с полюбовником своим, не звонит не пишет… Так еще и внук бабку голодом решил заморить.

      – О! Вызываем чувство вины! – воскликнула Катерина. – Какая прелесть! И как профессионально! А не приходило тебе в голову, что он не успел ничего приготовить, потому что встреча у вас назначена на шесть, а сейчас только половина пятого? Кое-кто приперся на полтора часа раньше!

      Бабушка брезгливо поморщилась.

      – Как ее отключить?

      – Что? – растерялся Сева, возвращаясь в комнату.

      – Мне твой дом не нравится. Отключи!

      – Бабуля, это – никак. Катерина живая, ее не отключить.

      – Мать твоя вертихвостка, сам такой же, и дом у тебя гадостный.

      Сева стушевался, он был хорошо воспитан и не привык спорить со старшими, но не такова была Катерина!

      – Ага! Только ты, ведьма старая, эталон совершенства! – радостно воскликнула она. – Чего явилась? Ты в гости пришла, так веди себя прилично. Ишь ты, выискалась тут инквизиция! На себя посмотри! Кто тебя любит? Кто тебя ждет? Кто о тебе печалится? Даже внука родного принять не может, все со своей критикой! Сколько тебе лет? Так и не научилась характер в узде держать? Да ты молиться должна на такую дочь, что такого чудного парня воспитала! А ему самому – должна носки вязать и пирожки печь!

      Бабка картинно схватилась «за сердце».

      – Ах! У меня сердечный приступ, вызывай скорую!

      – Сердце с другой стороны, – холодно подсказала Катерина.

      Сева нервно начал искать телефон.

      Бабка подбежала к окну.

      – Помогите! Инфаркт! – заорала она в закрытое окно, видимо, белкам. Потом осознала, что зрителей там нет, и форточка не открывается, метнулась на кухню, к другому окну.

      Катерина фыркнула.

      – Хватит прикидываться! При сердечном приступе ты не сможешь скакать от окна к окну в ожидании «скорой»! И если ты скачешь – значит, нет у тебя никакого сердечного приступа!

      Та остановилась. Задумчиво посмотрела в угол, где располагались динамики Катерины.

      – Но мне же больно! – категорично и с претензией доложила она.

      – Верю. Хлопни успокоительного. Сева, у нас валерьянка есть? Накапай в стаканчик. Нервы-нервы…

      – Да как ты можешь так разговаривать со старшими… – попыталась «выстрелить» последним аргументом бабка.

      – А у меня низкая социальная ответственность.

      – Сердца у тебя нет!

      – Однозначно, – согласилась Катерина. – Зато есть память практикующего психолога. А еще – отсутствие возрастных