Хайвей. Анатолий Рубин

если что.

      Он первым вышел из кабины, она продолжала сидеть в машине.

      – Ну, давай, выползай, помогу тебе, – и открыл дверцу.

      Она, опершись на его плечи, спрыгнула на асфальт. Но не слишком удачно. Каблучок подвернулся и если бы не он, успевший поймать ее, показавшуюся ему такой легкой, наверное, она подвернула бы ногу. Несколько секунд он так и держал ее в своих объятиях. Потом поставил на землю.

      – Осторожно надо, – произнес он. – Машина такая высокая. Что можно шею свернуть.

      Она съежилась в его объятиях. По сравнению с ним она была маленькой девочкой. При его росте метр восемьдесят семь и ее метр шестьдесят. Да и комплекции у них были разные у него за сто, у нее ровно наполовину меньше.

      Гуля никуда не отходила от машины, пока Решетов ставил складной стол с двумя стулья и готовил легкий ужин.

      – А где мы спать будем? – спросила она, после того как они перекусили из его припасов.

      – Вот, что девочка, – жестко сказал он. – Утро вечера мудренее. Что-нибудь придумаем. Иди, ложись в кабину. А я с ребятами посижу.

      Девушка забралась в кабину на узкую постель. В кабине было тепло и даже уютно. Она не хотела ни о чем думать, но мысли и воспоминания предательски лезли в голову. Ей было всего восемнадцать, а за последние два года пришлось пережить столько, сколько хватило бы на три благополучных жизней. Почему именно ей суждено все это пережить? За что? За какие грехи? Не найдя ответы на эти вопросы, на нее вдруг навязчиво нахлынули воспоминания ее последних лет жизни.

      Она жила в небольшом поселке городского типа. Ее отец пил не просыхая. Когда приходил еле живой домой, они с матерью часто прятались в сарае или на чердаке, со временем и мать стала прикладываться к бутылке. Теперь пряталась только она.

      По вечерам она часто ходила с подругами в местный ДК на дискотеку, там у нее было много знакомых. Однажды ее посадили в машину и сказали, что поедут кататься. Но дело кончилось тем, что напоили, завезли на какую-то дачу, и началась оргия. Парни, одев на голову черные чулки, по – очереди ее изнасиловали. Она вырывалась, царапалась, кричала, звала на помощь. Но силы были не равны. Что они с ней вытворяли, не могло приснится даже в кошмарном сне.

      Дальше пустота. Она почувствовала, что лежит на земле, открыла глаза: серое небо, в глаза дождь. И не чувствовала ничего, кроме боли. Она нашла в себе силы подняться и пойти в больницу.

      Больница была адом, ведь живого у нее была только душа, да и та грязная. Она не хотела никого видеть. После узнала, что у отца был удар, он тяжело заболел. Через два месяца была дома. Мама плакала. Она бросилась ей в ноги и закричала: «Мама, убей меня, тебе не нужна такая дочь!» Отец готов был вышвырнуть ее из дома. Так и жила, а в поселке люди в лицо смеялись и оскорбляли. Одна была поддержка – церковь. Туда ходила с матерью, но ей казалось, что спасения нет нигде.

      Без долгих предисловий родители парней предложили Гулькиному отцу деньги по 10000 тысяч с носа. Лишь бы