Я заберу твой Дар. Долг. И. Барс

животных, мысленно я предавалась печали, представляя, как бы вел себя Рэйгар, будь он здесь. Очевидно, мои спрятанные за улыбками и смешным голосом чувства были не такие уж и спрятанные.

      «Почему ты всё время грустишь?», – спросила меня дочь. – «Особенно когда мы ложимся спать?».

      Так я узнала, что Рэя, похоже, имеет какой-то Дар. Но какой именно, понять пока было сложно, так как описывать свои ощущения у нее плохо получалось. Сначала я думала, что она улавливает настроение, однако ближе к двум годам, стало ясно – дочка читает души. Скорее всего, на Харне ей бы цены ни было. Поэтому моя главная задача заключалась в максимально невидимом существовании. Никто не должен знать о Рэе.

      Хотя эта мысль возникала у меня еще во время беременности. Камень Сути, что всучил мне Ульфрик возле Арки, по мере роста моего живота начинал подозрительно светлеть с каждым новым днем. Так что, когда я поднесла камень к новорожденной Рэе, а он ослепительно засиял, – не было изумления, лишь страх и злость. Какой из нее Проводник для визромов? Мне что, нужно подпустить ее к спятившим духам, чтобы она попробовала их куда-то переправить? Да ни за что на свете! Я готова была пожертвовать всем Харном, но не Рэей. Именно поэтому мы постоянно «сидели на чемоданах», перелетая из одной страны в другую.

      Но никто почти за три года не нашел нас. С одной стороны, я была рада, а с другой… С другой, если Рэйгар всё еще не отыскал меня, значит, что-то произошло в его мире. Возможно, армия визромов вырвалась из Разлома, и мира Харна больше не существует. Об этом мне думать совсем не хотелось.

      – Ой, опять пришел. Ладно, я тогда побегу к Рэе, – оторвала меня от тяжелых воспоминаний звонкая трель голоса мамы.

      Я проследила за ее взглядом, устремленным на выход далеко за моей спиной. От стеклянных дверей к нам направлялся худой мужчина в серой футболке и легких шортах до колен. Глаза скрывались за черными очками, но их цвет я и так знала – карий. Раздраженно вздохнув, я повернулась к спешно допивающей кофе маме и, сурово нахмурив брови, процедила сквозь зубы:

      – Спасибо, мама. Твоя поддержка просто неоценима.

      Латона растянула полные губы в мягкой улыбке.

      – Всегда пожалуйста, дорогая. Не вредничай, поболтай с ним, – полушепотом попросила она, после чего посмотрела на гостя, отвечая на его приветствие: – Здравствуй, солнышко. Рада тебя видеть. Я побежала к Рэе.

      Чмокнув Дениса в щеку, она поспешила покинуть открытую веранду.

      – Привет, – вежливо улыбнулась я, наблюдая, как бывший жених усаживается напротив.

      Посмотрев сначала в сторону бассейна, где верещала Рэя, а затем на меня, Денис снял очки.

      – Как ты? – пристально глядел он в мои глаза, очевидно ожидая, что вот именно сегодня мои чувства к нему вернуться.

      Отец выполнил просьбу и ничего не стал говорить обо мне семье Федоровых, которые тоже задействовали невероятные ресурсы для поиска. Однако, хоть их и не поставили в известность о моем возвращении, Денис сам нашел